нании заработал соответствующий архетип. Проиллюстрируем это на примере с 
черным костюмом. Человек, получивший черный костюм, также мог видеть сон о 
смерти. Тогда соответствующий архетип проявился бы одновременно во внутреннем и 
внешнем событиях, несущих одно и то же символическое послание - в данном случае 
послание о смерти. Коль скоро мы заметим, что определенным типам событий 
"нравится" соединяться вместе в определенное время, мы начнем понимать позицию 
китайцев, чьи теории медицины, философии и даже строительства основаны на 
"науке" смысловых совпадений. Классический китайский текст исходит не из причин 
и следствий, а скорее из "притяжения" одних событий к другим. Та же самая тема 
проходит красной нитью в астрологии, причем в значении, близком у многих 
народов к предзнаменованиям и консультациям с оракулами. Все это попытки 
объяснить совпадения иначе, чем прямолинейным причинно-следственным путем.
 Создавая концепцию синхронности, д-р Юнг наметил путь, следуя которым мы 
сможем глубже постичь взаимосвязь духа и материи. Как раз на эту связь, по всей 
видимости, указывает символическое значение камня. Но это еще совершенно 
открытая и недостаточно исследованная проблема, с которой придется иметь дело 
будущим поколениям психологов и психиатров.
 Может показаться, что мои рассуждения о синхронности увели нас от основной 
темы, но я думаю, что по меньшей мере краткое вводное описание этого понятия 
необходимо, поскольку не исключено, что эту юнгианскую гипотезу ждут в будущем 
широкие возможности в плане исследования и практического применения. Более того,
 синхронные события почти неизменно сопровождают критические фазы процесса 
индивидуации. Но очень часто они проходят незамеченными, потому что мы не 
научились следить за такими совпадениями и распознавать их смысловую связь с 
образами наших снов.
 
 Отношение к самости
 В наши дни множится число людей, особенно в больших городах, страдающих от 
невыносимой опустошенности и скуки, словно они бесплодно желают чего-то 
несбыточного. Кино и телевидение, зрелищные виды спорта и политические страсти 
могут ненадолго отвлечь их, но снова и снова, неудовлетворенные и 
разочарованные, они вынуждены возвращаться в пустыню своей жизни.
 Единственно стоящие современного человека ощущения находятся во внутреннем 
царстве его психики. Смутно догадываясь об этом, многие сейчас обращаются к 
йоге и другим восточным практикам. Но все это не дает истинно новых переживаний,
 поскольку человек черпает в них лишь давно известные индусам или китайцам 
ощущения, не вступая в непосредственный контакт со своим внутренним жизненным 
центром. И хотя верно, что восточные методы помогают сконцентрировать мышление 
и направить его внутрь себя (что в определенном смысле сходно с интроверсией 
аналитической процедуры), но имеется и существенное различие. Юнг разработал 
метод самостоятельного проникновения к внутреннему центру человека и 
установления контакта с живой тайной подсознания без помощи извне. А это 
коренным образом отличается от движения по хорошо проторенной дороге.
 Стремление ежедневно уделять внимание живой реальности Самости подобно 
старанию одновременно жить на двух уровнях или в двух различных мирах. При этом 
человек, как и раньше, отдает должное внешним обязанностям, но в то же время 
хранит чуткость к намекам и знакам, подаваемым сновидениями и внешними 
событиями, которыми обычно пользуется Самость для символического обозначения 
своих намерений -то есть к направлению, в котором идет жизненный поток.
 В старинных китайских текстах, касающихся такого рода опыта, часто 
используется сравнение с кошкой, наблюдающей за мышиной норой. В одном из них 
говорится, что человек не должен допускать никаких посторонних мыслей и, вместе 
с тем, его внимание не должно быть ни слишком острым, ни слишком притупившимся. 
Существует вполне определенный требуемый уровень восприятия. "Если 
тренироваться таким образом... со временем будет получен результат. И когда 
необходимая готовность созреет, как спелый плод, падающий на землю, то как 
только что-либо коснется этой внутренней готовности, она внезапно вызовет 
высшее пробуждение индивидуума. В этот момент практикующий подобен человеку, 
испившему воды и узнавшему, холодна она или тепла. Он освобождается от всех 
сомнений относительно себя и переживает величайшее счастье, сравнимое с тем, 
что испытываешь, встретив своего отца на перекрестке дорог".
 Так в потоке обыденной внешней жизни человек неожиданно попадает в 
захватывающее внутреннее приключение, поскольку оно уникально для каждого 
индивидуума, его невозможно скопировать или украсть.
 Существуют две причины, почему человек теряет контакт с регулирующим центром 
своей души. Одна из них заключается в том, что какой-то один инстинктивный 
порыв или эмоциональный образ может вывести из равновесия и привести к 
однобокости восприятия окружающего. Это случается и с животными. Например, 
сексуально возбужденный олень-самец может совершенно забыть о голоде и 
опасности. Такой однонаправленности и связанной с ней утраты равновесия очень 
боялись первобытные люди, считая это "потерей души". Другая угроза внутреннему 
равновесию возникает из-за чрезмерной мечтательности, которая обычно вращается 
тайком вокруг определенных комплексов. В действительности мечтания возникают 
только потому, что они соединяют человека с его комплексами; в то же время они 
угрожают концентрации и непрерывности его сознания.
 Второе препятствие полярно противоположно первому, и его причиной является 
чрезмерная концентрация самосознания. Хотя дисциплина сознания необходима для 
осуществления цивилизованной деятельности (известно, что может случиться, если 
замечтается стрелочник), она имеет серьезный недостаток, заключающийся в ее 
склонности блокировать восприятие импульсов и посланий, идущих из жизненного 
центра. Вот почему так много снов современных людей касаются восстановления 
восприимчивости к ним путем корректировки отношения сознания к подсознательному 
центру или Самости.
 Во многих мифологических изображениях Самости