опираясь на двух рабов. Эпиметей пользуется этой позой для того, чтобы 
произвести впечатление. С благодеянием должно быть тесно связано увещание и 
моральное назидание. А если это не действует, то нужно, по крайней мере, чтобы 
слушатель был испуган образом своей собственной низости. Потому что все 
сводится к тому, чтобы произвести впечатление. Американская поговорка гласит: 
«В Америке имеют успех два сорта людей: тот, который действительно способен на 
что-нибудь, и тот, который ловко симулирует свои способности». Иными словами: 
видимость иногда имеет такой же успех, как и действительное достижение. 
Экстравертный человек такого рода прекрасно пользуется видимостью. Интроверт 
стремится достигнуть того же насильственно и злоупотребляет для этого своими 
силами.
   Если мы соединим Прометея и Эпиметея в одной личности, то получится человек, 
наружно представляющий собою Эпиметея, а внутренне — Прометея; причем обе 
тенденции непрерывно раздражают друг друга и каждая из них старается 
окончательно склонить эго на свою сторону.
2. Сравнение Прометея Шпиттелера с Прометеем Гете.
   Является в высокой степени интересным сравнить это понимание Прометея с 
гетевским его изображением. Думаю, что мы имеем достаточное основание 
предположить, что Гете принадлежит скорее к экстравертному, чем к интровертному 
типу, тогда как Шпиттелера я отношу именно к последнему типу. Полное 
доказательство правильности такого предположения возможно было бы лишь на 
основании пространного и тщательного изучения и анализа биографии Гете. Мое 
предположение основано на множестве разных впечатлений, о которых я, однако, не 
хочу упоминать, чтобы не впасть в недостаточно обоснованные утверждения.
   Интровертная установка отнюдь не должна непременно совпадать с образом 
Прометея; я хочу этим сказать, что традиционную фигуру Прометея можно было бы и 
иначе истолковать. Так, например, в платоновском «Протагоре» мы находим именно 
эту другую версию: там не Прометей, а Эпиметей распределяет жизненную силу 
между существами, которых боги только что создали из земли и огня. Тут, как и 
вообще в мифе, Прометей (согласно античному вкусу) является хитроумным и 
изобретательным. И вот, у Гете мы находим два разных понимания. В отрывке 
«Прометей», написанном в 1773 году, Прометей является упрямым, полагающимся на 
самого себя, богоподобным, презирающим богов созидателем и творцом. Душа его — 
Минерва, дочь Зевса. Отношение Прометея к Минерве во многом похоже на отношение 
Шпиттелерова Прометея к душе. Так, Прометей говорит Минерве:
«Мне с самого начала
Твои слова небесным светом были.
Всегда как будто бы моя душа
С самой собою говорила:
Она вся раскрывалась -
И схожие гармонии звучали
Из ней самой,
И божество вещало,
Когда, я думал, говорил я сам,
Когда же думал — божество вещает,
То сам я говорил.
Так я с тобою
Соединен; так глубока,
Вечна моя любовь к тебе!»
   и дальше:
«Как сладостно мерцающий тот свет
Склонившегося солнца
Там стелется по высям
Угрюмого Кавказа
И душу сладким миром мне объемлет,
Всегда, и в самом
Отсутствии, присутствуя со мною, -
Так силы развивались мои
С дыханьем каждым
Из воздуха твоих небес». /45- Т.2. С.268/
   Прометей Гете тоже стоит в зависимости от своей души. Сходство с отношением 
Шпиттелерова Прометея к душе очень большое. Так, Прометей Шпиттелера говорит 
своей душе: «И если даже все они похитят у меня, останусь все-таки безмерно я 
богатым, пока пребудешь ты со мною и будешь сладкими устами называть меня «мой 
друг», и будешь на меня взирать, склоняя надо мной твой гордый, благодатный 
лик».
   Но, несмотря на сходство этих двух образов и их отношения к душе, между ними 
есть и существенное различие: Прометей Гете — созидатель и творец, и Минерва 
одушевляет его глиняные статуи. Прометей Шпиттелера, напротив, не творит, а 
претерпевает: творит только его душа, но ее творчество скрыто и таинственно. 
Она говорит ему, прощаясь: «Теперь расстанусь я с тобой: смотри, меня великое 
ждет дело, исполненное мощного труда; великий опыт необходим, чтобы я его 
свершила». /43- S.28/
   По-видимому, у Шпиттелера прометеевская творческая работа приходится на долю 
души, тогда как сам Прометей только претерпевает муки творческой души. У Гете 
же Прометей самодеятелен, и деятельность его прежде всего и исключительно 
творческая; именно на основе своей собственной творческой силы Прометей и 
непокорствует богам:
«Кто мне помог
С титанами бороться?