ощущение, ни чувство, ни интеллектуальный вывод, хотя она может проявляться и в 
этих формах. При интуиции какое-нибудь содержание представляется нам как 
готовое целое, без того, чтобы мы сначала были в состоянии указать или вскрыть, 
каким образом это содержание создалось. Интуиция — это своего рода 
инстинктивное схватывание все равно каких содержаний. Подобно ощущению (см.), 
она есть иррациональная (см.) функция восприятия. Содержания ее имеют, подобно 
содержаниям ощущения, характер данности, в противоположность характеру 
«выведенности», «произведенности», присущему содержаниям чувства и мысли. 
Интуитивное познание носит характер несомнительности и уверенности, что и дало 
Спинозе (подобно Бергсону) возможность считать «scientia intuitiva» за высшую 
форму познания. Это свойство одинаково присуще интуиции и ощущению, физическая 
основа которого составляет как раз основание и причину его достоверности. 
Подобно этому достоверность интуиции покоится на определенных психических 
данных, осуществление и наличность которых остались, однако, неосознанными.
   Интуиция проявляется в субъективной или объективной форме: первая есть 
восприятие бессознательных психических данных, имеющих, по существу, 
субъективное происхождение, последняя — восприятие фактических данных, 
покоящихся на сублиминальных восприятиях, полученных от объекта, и на 
сублиминальных чувствах и мыслях, вызванных этими восприятиями. Следует также 
различать конкретные и абстрактные формы интуиции в зависимости от степени 
участия ощущения. Конкретная интуиция передает восприятия, относящиеся к 
фактической стороне вещей; абстрактная же интуиция передает восприятие 
идеальных связей, Конкретная интуиция есть реактивный процесс, потому что она 
возникает без дальнейшего, непосредственно из фактических данных. Напротив, 
абстрактная интуиция нуждается, так же как и абстрактное ощущение, в некотором 
направляющем элементе — в воле или намерении.
   Интуиция наряду с ощущением характерна для инфантильной и первобытной 
психологии. В противоположность впечатлениям ощущения, ярким и навязывающимся, 
она дает ребенку и первобытному человеку восприятие мифологических образов, 
составляющих предварительную ступень идей (см.). Интуиция относится к ощущению 
компенсирующе; подобно ощущению, она является той материнской почвой, из 
которой вырастают мышление и чувство как рациональные функции. Интуиция есть 
функция иррациональная, хотя многие интуиции могут быть разложены впоследствии 
на их компоненты, так что и их возникновение может быть согласовано с законами 
разума.
   Человек, ориентирующий свою общую установку (см.) на принципе интуиции, то 
есть на восприятии через бессознательное, принадлежит к интуитивному типу. 
Смотря по тому, как человек пользуется интуицией — обращает ли он ее вовнутрь, 
в познание или внутреннее созерцание, либо наружу, в действие и выполнение, — 
можно различать интровертных и экстравертных интуитивных людей. В ненормальных 
случаях обнаруживается сильное слияние с содержаниями коллективного 
бессознательного и столь же сильная обусловленность этими содержаниями, 
вследствие чего интуитивный тип может показаться в высшей степени 
иррациональным и непонятным.
   28. Иррациональное. Я пользуюсь этим понятием не в смысле чего-то 
противоразумного, а как чего-то лежащего вне разума, чего-то такого, что на 
разуме не основано. К этому относятся элементарные факты, как, например, что у 
Земли есть Луна, что хлор есть элемент, что вода при четырех градусах Цельсия 
достигает своей наибольшей плотности и т. д. Иррациональна также случайность, 
хотя впоследствии и можно вскрыть ее разумную причинность. /105/
   Иррациональное есть (экзистенциальный) фактор бытия, который хотя и может 
быть отодвигаем все дальше через усложнение разумного объяснения, но который в 
конце концов настолько осложняет этим само объяснение, что оно уже начинает 
превосходить постигающую силу разумной мысли и, таким образом, доходить до ее 
границ, прежде чем оно успело бы охватить мир, в его целом, законами разума. 
Исчерпывающее рациональное объяснение какого-нибудь действительно существующего 
объекта (а не только положенного) есть утопия или идеал. Только положенный 
объект можно рационально объяснить до конца, потому что в нем с самого начала 
нет ничего, кроме того, что было положено мышлением нашего разума. Эмпирическая 
наука также полагает рационально ограниченные объекты, намеренно исключая все 
случайное и допуская к рассмотрению не действительный объект в его целом, а 
всегда только часть его, которую она выдвигает на первый план для рационального 
изучения.
   Таким образом, мышление в качестве направленной функции рационально, равно 
как и чувство. Если же эти функции не преследуют рационально определенного 
выбора объектов или их свойств и отношений, но останавливаются на случайно 
воспринятом, всегда присущем действительному объекту, то они лишаются 
направления и тем самым теряют отчасти свой рациональный характер, ибо они 
приемлют случайное. От этого они становятся отчасти иррациональными. Мышление и 
чувство, руководимые случайными восприятиями и потому иррациональные, есть или 
интуитивные, или ощущающие мышление и чувство. Как интуиция, так и ощущение 
суть психологические функции, достигающие своего совершенства в абсолютном 
восприятии того, что вообще совершается. В соответствии со своей природой они 
должны быть направлены на абсолютную случайность и на всякую возможность; 
поэтому они должны быть совершенно лишены рационального направления. Вследствие 
этого я обозначаю их как функции иррациональные, в противоположность мышлению и 
чувству, которые суть функции, достигающие своего совершенства в полном 
согласовании с законами разума.
   Хотя иррациональное, как таковое, никогда не может быть предметом науки, 
однако для практической психологии все же очень важно оценивать верно момент