божественных пар. Наконец, самость, в силу ее эмпирических особенностей, 
воспринимается как эйдос, стоящий за верховенствующими идеями единства и 
целостности, неотъемлемыми для всех монотеистических и монистических систем.
   Я считаю эти параллели важными, поскольку с их помощью можно связать так 
называемые метафизические понятия, утратившие корни, бывшие у них в природном 
опыте, с универсальными живыми психическими процессами, дабы вернуть им их 
подлинное первоначальное значение. Таким путем восстанавливается связь между 
эго и проецируемыми психическими со-держаниями, формулируемыми в настоящее 
время как "метафизические" идеи. К сожалению, как уже говорилось, тот факт, что 
метафизические идеи существуют и люди верят в них, ничуть не доказывает 
действительного существования их содержания или объекта, с которым они 
соотносятся, хотя и нельзя считать невозможным совпадение идеи с реальностью в 
форме особого психического состояния благодати - пусть даже субъект оказывается 
неспособен вызвать его актом собственной воли. Как только метафизические идеи 
утрачивают свойство вызывать исходный опыт переживания и возобновлять его, они 
не просто становятся бесполезны, но превращаются в подлинное препятствие на 
пути к дальнейшему развитию. Люди хватаются за обладание тем, что когда-то 
означало богатство; и чем бесполезнее, непонятнее и безжизненнее становятся 
идеи, тем упрямее цепляются за них люди. (Естественно, хвататься можно 
исключительно за бесплодные идеи: жизнеспособные представления наделены 
содержанием и достаточным богатством, чтобы не было нужды в цеплянии за них). 
Так с ходом времени значительное превращается в лишенное значения. Такова, к 
несчастью, судьба всех метафизических идей.
   Вопрос о том, что же все-таки означают подобные идеи, вырос сегодня в 
насущную проблему. Мир, если и не полностью отвернулся от традиции, то, по 
крайней мере, давно уже не желает выслушивать "послания": он предпочел бы 
услышать, что эти послания значат. Слова, звучащие с кафедр проповедников, 
непонятны и настоятельно требуют объяснения. Как это Христос своей смертью дал 
нам спасение, если никто не чувствует себя спасенным? Каким образом Иисус может 
быть Богочеловеком и что есть существо такого рода? К чему нужны Троица, 
непорочное зачатие, поедание тела и выпивание крови, и все такое прочее? Какая 
связь мыслима между миром подобных понятий и повседневным миром, материальная 
реальность которого является заботой широчайшего спектра естественных наук? По 
крайней мере, шестнадцать часов из двадцати четырех мы живем исключительно в 
этом повседневном мире, а остальные восемь проводим, предпочтительно, в 
бессознательном состоянии. Где и когда происходит что-нибудь хоть отдаленно 
способное напомнить нам о таких явлениях, как ангелы, чудесное насыщение, 
блаженство, возрождение мертвых и т.д.? Итак, весьма значительным открытием 
было узнать, что во время бессознательного состояния сна случаются интервалы, 
именуемые "сновидениями", иногда содержащие сцены, сильно напоминающие 
мифологические мотивы. Ибо мифы
   - не что иное, как рассказы о чудесах, часто трактующие предметы, 
выступающие также и объектом веры.
   Едва ли эти вещи существуют в повседневном мире сознания; до 1933 года разве 
что сумасшедшие могли реально переживать целые фрагменты мифологии. Позднее 
этой даты мир героев и чудовищ, как опустошительный пожар, распространился на 
целые нации и доказал, что странная вселенная мифов ничуть не утратила 
жизнеспособность на протяжении столетий разума и просвещения. Если 
метафизические идеи больше уже не оказывают своего зачаровывающего воздействия, 
этим мы обязаны определенно не какому-либо уменьшению примитивности европейской 
психе, но исключительно тому простому факту, что давнишние символы долее не 
способны выражать все, бьющее сейчас ключом из бессознательного в качестве 
конечного результата многовекового развития христианского сознания. Подлинный 
результат здесь - antimimon рпеита (Дух подражательности (греч.) - Прим. пер.) 
лживый дух высокомерия, истерии, помрачения рассудка, криминального аморализма 
и доктринального фанатизма, в изобилии поставляющий поддельные духовные 
ценности, нелепое искусство, философскую болтовню и утопическую чушь, пригодную 
разве что для скармливания нынешнему неразборчивому массовому потребителю. 
Именно так выглядит пост христианский дух.
   
   1 Материал этой главы взят из статьи:"Uber das Selbst", опубликованной в: 
Eranos-Jahrbuch 1948.
   2 "Отношение между Я и бессознательным"
   3 В смысле, предполагаемом словами 1 Кор., 5,2 : "Iflati estis [pejusiw 
menoi] et non magic luctum habuistis" ("И вы возгордились, вместо того чтобы 
лучше плакать") - высказанными по случаю терпимости в отношении инцеста с 
матерью ("что некто вместо жены имеет жену отца своего").
   4 Ср. "On the Nature of the Psyche", par.414 ff, 439ff.
   5 Ср. "Психологические типы". Рациональное и иррациональное.
   6 Les Fonctions mentales dans les soci?t?s inf?rieures.
   7 "On Psychic Energy", par.l4ff, 20 ff.
   8 Samtlische Werke, I, p. 126
   9 См. мою работу "Психология архетипа ребенка", а также "Психология и 
алхимия" (указатель, "filius Philosophorum", "дитя", "гермафродит")
   10 Ср. "Психология и алхимия", ч. II, гл. 3.
   11 Ср. ниже, пар. 340
   12 Классический случай опубликован Нелькеном: "Analytische Beobachtungen 
?ber Phantasien eines Schizophrenen", другой -Schrebers's Memoirs of My Nervous 
Illness.