произведением, а ныне - через сорок лет - удовлетворяет вкусам самых  тонких
ценителей  литературы.  Даже   такие   произведения,   которые   сознательно
ориентировались их создателями на  изображение  абсолютно  запретных  вещей,
имели, как оказывалось,  особую,  вне  области  пола  лежащую,  ценность,  а
именно: ценность протеста против существующих порядков, существующей  морали
- как, например, романы Генри Миллера.
   Иногда порнографию определяют психологически  -  как  результат  фиксации
сексуальных фантазий авторов. При этом считается, что  автор  бессознательно
выражает в своих продуктах собственную психическую конституцию,  собственные
тревоги и страхи. Главным  из  бессознательных  психологических  комплексов,
находящих выражение  в  порнографическом  "производстве",  является,  якобы,
"комплекс кастрации". Отсюда - сверхпотенция мужчин, унижение женщин, вообще
фаллическая  ориентация  большинства  порнографической   продукции.   Такое,
фрейдистское по своим истокам, объяснение, на первый взгляд, последовательно
и точно объясняет причины и содержание порнографических произведений. Но при
этом упускается из виду, что авторы  фрейдистского  направления  убедительно
показали, что комплексы,  по  происхождению  связанные  с  полом,  вовсе  не
обязательно реализуются в сексуальных фантазиях.  Это  может  происходить  в
политике,  в  художественном  и  научном  творчестве.   Фрейд   настоятельно
подчеркивал, что  по  существу  все  богатство  человеческой  культуры  есть
продукт реализации в конечном счете бессознательных импульсов пола [13].
   Так что на этом пути трудно обнаружить differentia specifica порнографии.
Любые из возможных определений или объяснений при внимательном  рассмотрении
оказываются лишенными точных границ, и, как правило, слишком узкими. Видимо,
это  происходит  потому,  что  их  авторы  руководствуются  по  преимуществу
инструментальной потребностью: стремясь выделить и  изолировать  порнографию
как  отдельно   стоящий,   не   связанный   с   многообразием   человеческой
индивидуальной и социальной жизни феномен,  подлежащий  осуждению  или  даже
запрещению.  В  цитированном  уже  "Советском   энциклопедическом   словаре"
следующая  строка   после   приведенного   определения   гласит:   "В   СССР
распространение  порнографических   сочинений   или   изображений   карается
законом".  Точно  также  и  в  большинстве  западных  стран  распространение
порнографии существенно ограничено, а определенные темы или  области  вообще
запрещены. Хотя вообще цензура не допускается, такое исключение из всеобщего
правила  оправдывается  тем,  что  порнография  наносит  вред   психическому
развитию детей и молодежи.
   Осознание невозможности четко выделить порнографию из  многообразия  форм
художественного описания и изображения того, что связано  с  полом,  половой
жизнью, заставило "практиков", т.е.  юристов,  бизнесменов,  государственных
чиновников,  имеющих  дело  с  порнографией,  а  также  ученых,  исследующих
порнографию,  прибегнуть   к   своего   рода   "ступенчатой"   классификации
соответствующих   произведений:   стали   различать    "эротику",    "мягкую
порнографию", "жесткую порнографию". Так, в гораздо более либеральных, чем в
бывшем  СССР,  законодательствах  большинства  западных   стран,   запрещена
"жесткая  порнография",  а  "мягкая  порнография"  и  "эротика"  не   только
допускаются, но, практически, стали социально приемлемыми и  допускаемыми  в
публичных местах, например, в рекламе. Там же,  где  это  различие  пока  не
проводится или оно не зафиксировано в  законодательстве  и  административной
практике, - царит пуританизм  в  практике  публичного  отношения  к  полу  и
половой жизни (как, например, в СССР до недавнего времени), либо - с отменой
цензуры  -  приходит  эпоха  тотальной  и  нерегулируемой  "порнографизации"
публичной жизни (как, например, в бывших соцстранах по мере их  освобождения
от идеологической цензуры).
   При этом четкие  критерии  отличия  "эротики"  от  "мягкой  порнографии",
последней  -  от  "жесткой  порнографии"  теоретически  обосновать   трудно.
Практические  же  критерии,  которыми   могут   руководствоваться,   скажем,
чиновники соответствующего ведомства налицо. Речь идет, в конечном счете,  о
том, что находится в кадре или что является  "предметом  описания".  Жесткая
порнография  отличается  от  мягкой  только  тем,   что   в   ней   внимание
сосредоточивается на  половом  акте  как  таковом  и  -  во  всех  возможных
перспективах...  во  всех  физиологических  соотношениях   описываются   или
демонстрируются  гениталии.  Физическое  насилие  (как  самоцель)  и  всякие
перверзии здесь отсутствуют [14]. В дальнейшем,  говоря  о  порнографии,  мы
будем иметь в виду жесткую порнографию, ибо  она  более,  чем  другие  формы
порнографии,  свободна  от  двусмысленности  и   неопределенности,   которые
свойственны вообще порнографии как  явлению  жизни,  как  художественному  и
социальному феномену.
   До сих пор мы говорили о порнографии как явлении  "внеисторическом".  Все
приведенные  выше  определения  и  трактуют   ее   как   таковую.   И   даже
"практическое"  определение  жесткой  порнографии  как  той,  где   внимание
сосредоточивается на  гениталиях,  дает  вроде  бы  основания  сказать,  что
порнография есть и была всегда, и  есть  и  была  всегда  одной  и  той  же.
Действительно, ведь человеческая физиология и анатомия  мало  изменились  за
тысячелетия!
   Однако изменение с течением времени  оценок  художественных  произведений
("Мадам Бовари", "Лолита" - о чем говорилось выше) отражается и на понимании
порнографии. Эти изменения проявляются и в восприятии публикуемых  иногда  в
разного   рода   изданиях   порнографических    рисунков    столетней    или
стопятидесятилетней давности - большинство из них вряд ли  могут  служить  в
наше время "возбуждению полового чувства". Показательно  также  отношение  к