женщинами.
   Что женское кокетство имеет главною целью замужество -  это  доказывается
тем, что, достигнув этой  цели,  женщина  обыкновенно  перестает  заниматься
собой,  тогда  как  кокетки  обречены  на  кокетство  пожизненно,  по  своей
профессии нравиться мужчинам.
   Кокетством называют также любовь к нарядам, к украшению своей  особы,  не
покидающую женщину и после замужества и не служащую уже оружием  завоевания.
Я со своей стороны, как, вероятно, и большинство людей, знаю женщин, уже  не
молодых, не имеющих ни малейшего  желания  возбуждать  страсти,  поглощенных
заботами о муже и детях и тем не менее все еще одержимых страстью к нарядам.
Здесь  вступает  в  силу  совершенно  другой  фактор:  соперничество   между
женщинами. Роскошные платья и украшения становятся для  женщины  символом  и
вывескою социального положения, богатства, и, следовательно, дают  мерку  ее
социального значения. Мужчины стремятся к тому же иными средствами:  ордена,
дипломы, успех политический  и  профессиональный  для  них  имеют  такое  же
значение. Но и эти недостатки, и эта пустота,  в  которых  упрекают  женщин,
коренятся, как мы видели, в условиях среды и воспитания. Кокетство есть одно
из  немногих  средств,  данных  ей  для  того,   чтобы   добиться   мужа   и
независимости. Если бы женщина допущена была к участию в  социальной  жизни,
если бы она могла использовать свои  интеллектуальные  силы,  выказать  свои
способности в мире искусства и на общественных должностях; если  бы  мужчина
искал  и  ценил  в  женщине  высшие  ее  качества:   ум,   трудоспособность,
продуктивность - то есть то, чего женщина ищет в  мужчине,  тогда,  по  всей
вероятности,  женщина,  удовлетворяя  своему  инстинкту  привлекать  к  себе
мужчину, бросила бы ухищрения кокетства  для  более  благородного  оружия  -
серьезной и продуктивной деятельности.
   Другой, преимущественно женский порок - это злословие. Достаточно войти в
дамский кружок, в одну из наших  гостиных,  кажущихся  уютными  гнездышками,
полными приветливости и ласки, чтобы составить  себе  понятие  о  склонности
женщин к злословию. Однако  злословие  -  злословию  рознь.  Есть  злословие
добродушное,  легкая  насмешка  над  манерами,  действиями  и   стремлениями
женщины,  не  могущей  быть  соперницей.  Так,  молоденькие  девушки  лукаво
подсмеиваются над томными взглядами и красным лицом старой  гувернантки  или
разбирают богатый, но бесвкусный наряд провинциальной дамы. Затем есть более
тонкое,  более  острое  злословие,  мишенью  которого   является   возможная
соперница,  злословие,  которое  девушки  пускают  в   ход   против   других
соревновательниц в  погоне  за  "хорошей  партией",  или  то,  которое  дамы
направляют против других, более богатых и красивых  женщин.  Это  злословие,
состоящее из подозрений, недомолвок,  намеков,  булавочных  уколов,  искусно
сплетенное  из  правды  и  неправды,  рассказанной  с  большим  или  меньшим
правдоподобием и соединяющее будто бы  добродушные  замечания  с  притворным
сожалением и злыми намеками.
   Послушайте, как группа дам разбирает известие о чьем-нибудь  браке.  Если
это брак по страсти? Человек  женится  с  завязанными  глазами.  -  Брак  по
расчету? Люди, у которых вместо сердца часовой механизм. -  Невеста  богата?
Ее берут из-за приданого. - Бедна? Жених попался на удочку кокетства. - Надо
сознаться, что если мужчина пользуется более ядовитой и более вредной формой
злословия против соперников и конкурентов, преграждающих ему путь, он однако
никогда не предается тому упорному злословию из любви к  искусству,  которое
часто присуще даже и не злым женщинам.
   Дело в том, что женщина, принужденная вращаться  в  тесном  кругу  лиц  и
вещей, не имея более серьезных забот и более важных дел общественной  жизни,
естественным образом развивает в себе все эти  способности  острой  и  едкой
наблюдательности. Свои умственные способности, которые она не  имеет  случая
развивать и проявлять иным способом, она обращает на то, чтобы  высматривать
и разбирать смешные стороны и недостатки людей, на что не требуется большого
усилия воображения и что все-таки не дает ее уму покрыться ржавчиной.
   Кроме  того  злословие  есть  для  женщин  как  бы  платонический  исход,
утешающий их немного в том, что жизнь не дала им того, что обещала. Конечно,
это в сущности старая басня о слишком зеленом винограде:  женщина,  на  долю
которой слишком часто выпадает  жизнь,  полная  забот  и  лишений;  женщина,
которая хотела бы иметь ласкового мужа и должна переносить над собой  власть
грубого человека; которая охотно надела бы на себя красивое платье и  должна
довольствоваться платьем, вышедшим из моды; которая желала бы держать  салон
и не  имеет  ни  одного  поклонника,  -  хватается  за  это  мелкое  мщение,
единственное, которое ей доступно - отмечать недостатки того,  кто  обладает
как раз тем, что она  желала  бы  иметь,  и  она  делает  вид,  что  находит
презренными и жалкими тех, кому  она  втайне  завидует.  Одним  словом,  она
намеренно надевает себе темные очки злословия, сквозь которые видит в темном
свете чужое счастье и чужие радости.  Мужчины  же,  имеющие  другие  способы
подняться в глазах людей, могущие дать более практическое и непосредственное
применение своей деятельности, гораздо  менее  впадают  в  злословие.  Менее
злословят также и женщины, живущие в больших городах, где жизненные интересы
шире, умственный кругозор обширнее, где  они  получают  более  разнообразные
впечатления  общественной  жизни,  театров  и  т.д.  Менее  злословят  также
женщины, занятые умственным трудом, который служит  хорошим  отвлечением  от
этого ложного направления женского ума.
   Но  у  мужчины,  в  свою  очередь,  есть  такие  недостатки,  от  которых
совершенно свободна  женщина.  Мужчина,  может  быть,  даже  бессознательно,
гораздо эгоистичнее женщины; он с самого детства привыкает чувствовать  себя