их 
ошибок и заблуждений, ибо влекут за собой выводы, сделанные на основе изучения 
очень маленькой и не самой репрезентативной выборки. Я настаиваю на том, что 
мотивация невротика не может служить моделью для изучения здоровой мотивации. 
Здоровье – это не просто отсутствие болезни, не антоним понятию "болезнь". 
Теория мотивации не должна ограничивать себя исследованием защитных уловок и 
маневров убогого, неполноценного духа, она обязана устремляться к высшим 
возможностям здоровой и сильной личности. Объектом ее внимания и толкования 
должны стать заботы и чаяния лучших, величайших представителей человеческого 
рода. 
Я абсолютно убежден в том, что мы никогда не постигнем мотивацию, если будем 
изучать больных, а не здоровых людей, именно поэтому я призываю теоретиков, 
занимающихся вопросами мотивации, придерживаться позитивного подхода к данной 
проблеме. 


Глава 4
ТЕОРИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ МОТИВАЦИИ
ВВЕДЕНИЕ
В этой главе я попытаюсь сформулировать позитивную теорию мотивации, которая 
удовлетворяла бы теоретическим требованиям, изложенным в предыдущей главе, и 
вместе с тем соответствовала бы уже имеющимся эмпирическим данным, как 
клиническим, так и экспериментальным. Моя теория во многом опирается на 
клинический опыт, но в то же самое время, как мне представляется, достойно 
продолжает функционалистскую традицию Джеймса и Дьюи; кроме того, она вобрала в 
себя лучшие черты холизма Вертхаймера, Гольдштейна и гештальт-психологии, а 
также динамический подход Фрейда, Фромма, Хорни, Райха, Юнга и Адлера. Я 
склонен назвать эту теорию холистическо-динамической по названиям 
интегрированных в ней подходов. 
БАЗОВЫЕ ПОТРЕБНОСТИ
Физиологические потребности
За отправную точку при создании мотивационной теории обычно принимаются 
специфические потребности, которые принято называть физиологическими позывами. 
В настоящее время мы стоим перед необходимостью пересмотреть устоявшееся 
представление об этих потребностях, и эта необходимость продиктована 
результатами последних исследований, проводившихся по двум направлениям. Мы 
говорим здесь, во-первых, об исследованиях в рамках концепции гомеостаза, и, 
во-вторых, об исследованиях, посвященных проблеме аппетита (предпочтения одной 
пищи другой), продемонстрировавших нам, что аппетит можно рассматривать в 
качестве индикатора актуальной потребности, как свидетельство того или иного 
дефицита в организме. 
Концепция гомеостаза предполагает, что организм автоматически совершает 
определенные усилия, направленные на поддержание постоянства внутренней среды, 
нормального состава крови. Кэннон (78) описал этот процесс с точки зрения: 1) 
водного содержания крови, 2) солевого баланса, 3) содержания сахара, 4) 
белкового баланса, 5) содержания жиров, 6) содержания кальция, 7) содержания 
кислорода, 8) водородного показателя (кислотно-щелочной баланс) и 9) 
постоянства температуры крови. Очевидно, что этот перечень можно расширить, 
включив в него другие минералы, гормоны, витамины и т.д. 
Проблеме аппетита посвящено исследование Янга (491, 492), он попытался связать 
аппетит с соматическими потребностями. По его мнению, если организм ощущает 
нехватку каких-то химических веществ, то индивидуум будет чувствовать 
своеобразный, парциальный голод по недостающему элементу, или, иначе говоря, 
специфический аппетит. 
Вновь и вновь мы убеждаемся в невозможности и бессмысленности создания перечней 
фундаментальных физиологических потребностей; совершенно очевидно, что круг и 
количество потребностей, оказавшихся в том или ином перечне, зависит лишь от 
тенденциозности и скрупулезности его составителя. Пока у нас нет оснований 
зачислить все физиологические потребности в. разряд гомеостатических. Мы не 
располагаем достоверными данными, убедительно доказавшими бы нам, что половое 
желание, зимняя спячка, потребность в движении и материнское поведение, 
наблюдаемые у животных, хоть как-то связаны с гомеостазом. Мало того. при 
создании подобного перечня мы оставляем за рамками каталогизации широкий спектр 
потребностей, связанных с чувственными удовольствиями (со вкусовыми ощущениями, 
запахами, прикосновениями, поглаживаниями), которые также, вероятно, 
физиологичны по своей природе и каждое из которых может быть целью 
мотивированного поведения. Пока не найдено объяснения парадоксальному факту, 
заключающемуся в том, что организму присущи одновременно и тенденция к инерции, 
лени, минимальной затрате усилий, и потребность в активности, стимуляции, 
возбуждении. 
В предыдущей главе я указывал, что физиологическую потребность, или позыв, 
нельзя рассматривать в качестве образца потребности или мотива, она не отражает 
законы, которым подчиняются потребности, а служит скорее исключением из правила.
 Позыв специфичен и имеет вполне определенную соматическую локализацию. Позывы 
почти не взаимодействуют друг с другом, с прочими мотивами и с организмом в 
целом. Хотя последнее утверждение нельзя распространить на все физиологические 
позывы (исключениями в данном случае служат усталость, тяга ко сну, материнские 
реакции), но оно неоспоримо в отношении классических разновидностей позывов, 
таких как голод, жажда, сексуальный позыв. 
Считаю нужным вновь подчеркнуть, что любая физиологическая потребность и любой 
акт консумматорного поведения, связанный с ней, могут быть использованы для 
удовлетворения любой другой потребности. Так, человек