утверждении, то у другого – стремлением произвести впечатление, у третьего 
– потребностью в эмоциональной близости, в дружбе, безопасности и любви, у 
четвертого – комбинацией нескольких или всех перечисленных потребностей. Разные 
люди могут совершенно одинаково интерпретировать свое половое влечение; 
очевидно, что почти любой человек скажет сам себе, что ищет полового 
удовлетворения. Но мы-то знаем, что все далеко не так просто, знаем, что 
слишком часто толкование человеком своих желаний и поступков бывает ложным, и 
будем стремиться к тому, чтобы постичь те фундаментальные потребности, которые 
стоят за осознанными желаниями и внешними проявлениями этих желаний. (Все 
вышесказанное верно и в отношении консумматорных реакций.) 
В подтверждение этого тезиса можно привести еще один аргумент. 
Как известно, за одним и тем же психопатологическим симптомом у разных людей 
могут стоять разные, порой диаметрально противоположные желания. Так, например, 
истерический парез может быть вызван и стремлением к мести, и потребностью в 
жалости, и жаждой любви, и потребностью в уважении. Анализ осознаваемых желаний 
и психопатологических симптомов только с поведенческих позиций равносилен 
добровольному отказу от понимания мотивации поведения. Хочу подчеркнуть – сам 
по себе факт, что один и тот же поведенческий акт, одно и то же осознанное 
желание могут иметь в своей основе разные мотивы, достаточно необычен. 
МОТИВАЦИОННЫЕ СОСТОЯНИЯ
Любое психологическое или физиологическое состояние, любое изменение организма 
в какой-то мере связано с мотивацией, в каком-то смысле есть мотивационным 
состоянием. Если мы говорим, что человек чувствует себя отверженным, то что это 
означает? Статическая психология спешит после этого заявления поставить точку, 
в то время как динамическая психология поставит двоеточие, ибо это заявление 
неизбежно влечет за собой множество других, каждое из которых требует 
эмпирической проверки. Чувство отверженности охватывает всего человека, оно 
сказывается на его соматическом и психическом состоянии. В частности, мы можем 
сказать, что человек, чувствующий себя отверженным, напряжен, что он несчастен. 
Его чувство воздействует не только на его физическое состояние, оно 
автоматически и неизбежно пробуждает к жизни иные чувства и желания самой 
разнообразной окраски, такие, например, как неотступное желание завоевать 
любовь окружающих, всевозможные защитные реакции, нарастающее чувство 
враждебности и т.п. 
Следовательно, подлинное понимание состояния, которое мы описали словами "он 
чувствует себя отверженным", возможно только в том случае, если мы расширим его 
длинным рядом прочих заявлений, каждое из которых обрисует отдельный аспект 
состояния отверженного индивидуума. Говоря иначе, уже само чувство 
отверженности мы должны понимать как мотивационное состояние. У меня 
складывается впечатление, что современные теории мотивации исходят, как правило,
 из ошибочной трактовки мотивационного состояния как особого, специфического, 
обособленного от процессов, происходящих на соматическом и личностном уровнях. 
А между тем любая претендующая на убедительность теория мотивации должна 
исходить из противоположного допущения, должна предполагать, что мотивация 
непрерывна, бесконечна и изменчива, что она выступает универсальной 
характеристикой практически любого организмического состояния. 
ВЗАИМОСВЯЗЬ МОТИВАЦИЙ
Человек – существо желающее. Человек крайне редко бывает полностью удовлетворен,
 а если и бывает, то очень недолго. Стоит ему удовлетворить одно желание, на 
его месте тут же возникает другое, затем третье, четвертое, и так до 
бесконечности. Желание непрекращающееся и неизбывное есть характерной 
особенностью человека, оно сопровождает его на протяжении всей жизни. Назрела 
необходимость изучения взаимосвязей между различными мотивациями. Устремившись 
к глубокому и широкому пониманию этих взаимосвязей, мы вынуждены будем 
отказаться от пагубной склонности изолировать одни мотивационные единицы от 
других. До тех пор, пока мы будем изучать лишь внешние проявления потребности 
или желания, поступка, совершенного под действием потребности или желания, 
удовлетворения, полученного от достижения желанной цели, – до тех пор наше 
представление о мотиве будет изолированным, единичным, частным, искусственно 
выдернутым из общей картины мотивационной жизни индивидуума. Внешнее проявление 
частного мотива практически всегда зависит от общего уровня удовлетворенности 
или неудовлетворенности потребностей организма, то есть от того, насколько 
удовлетворены прочие, более фундаментальные, более сильные по сравнению с ним 
потребности. Очевидно, что если бы ваш желудок постоянно был пуст, если бы вы 
все время изнывали от жажды, если бы вам каждодневно угрожали землетрясения и 
наводнения, если бы вы все время ощущали на себе ненависть окружающих, то у вас 
никогда не возникало бы желания написать ноктюрн, доказать теорему, украсить 
свой дом, красиво одеться. 
До сих пор теории мотивации незаслуженно обходили своим вниманием два 
чрезвычайно важных момента. Во-первых, человек крайне редко бывает удовлетворен 
абсолютно, а если и бывает, то очень недолго, чаще всего он бывает лишь более 
или менее удовлетворен; а во-вторых, существует своего рода "иерархия 
препотентности" желаний, в которой одни желания более сильны, нежели другие. 
К ВОПРОСУ О ПЕРЕЧНЯХ ПОТРЕБНОСТЕЙ
Следует раз и навсегда отказаться от бессмысленных попыток перечислить и 
каталогизировать человеческие потребности и желания. Я могу привести несколько 
теоретических доводов, которые, надеюсь, убедят вас в теоретической 
несостоятельности подобных перечней. Во-первых, любая каталогизация 
подразумевает равнозначность всех составляющих каталога, их равноправие и 
равновероятность. Но подобного равенства среди потребностей не существует, 
вероятность, с которой нас охватывают те или иные желания, зависит от того, в 
какой