рых будет выполнять одну из перечисленных выше функций, каждый из которых 
будет узким специалистом в одной из областей, и при этом никто из них не будет 
ученым в полном смысле этого слова! 
Дихотомия "ученый – не-ученый" слишком упрощает проблему, всегда следует иметь 
в виду, что узкая специализация чревата ограниченностью мышления, и даже общей 
ограниченностью. Интегрированный, целостный, психологически здоровый человек 
обладает разнообразными способностями и, как правило, добивается большего 
успеха, чем пресловутый "специалист узкого профиля", ибо узость всегда 
предполагает некоторую ущербность. Парадокс состоит в том, что ученый, который 
стремится быть только мыслителем, который подавляет свои импульсы и эмоции, 
превращается в больного человека, в человека с нездоровым мышлением, а значит 
станет плохим мыслителем. Логично было бы предположить, что в хорошем ученом 
уживаются и артист, и художник, и поэт. 
Правота нашего предположения становится особенно очевидной, если мы обратим 
умственный взор в историческую перспективу. Все великие ученые мужи прошлого, 
которыми мы восхищаемся, перед гением которых благоговеем, отличались крайней 
широтой интересов. Аристотель и Эйнштейн, Леонардо и Фрейд – их-то уж точно не 
назовешь узкими специалистами. Первооткрыватель истины – это всегда 
многогранная, разносторонняя личность, его интересы охватывают максимальную 
территорию гуманистического, философского, социального и эстетического знания. 
Вывод мой таков: применение принципа психологического плюрализма в науке 
открывает перед учеными множество путей к познанию истины; он с особой 
наглядностью показывает, что к истине нас приближает не только наука, но и 
искусство, и философия, и поэзия – в общий ряд творцов и первооткрывателей 
истины я готов поставить не только ученого, одаренного художественным, 
философским или поэтическим даром, но и художника, философа, поэта. 
Ученый и психопатология
Можно предположить, что при прочих равных условиях счастливый, уверенный в себе,
 спокойный, здоровый ученый (художник, машинист, директор) окажется лучшим 
ученым (художником, машинистом, директором), чем его несчастливый, неуверенный, 
тревожный, нездоровый коллега. Невротик искажает реальность, предъявляет к ней 
свои требования, навязывает ей свои незрелые представления; он боится нового, 
неизвестного, он слишком погружен в свои потребности, чтобы верно отражать 
реальность, он слишком пуглив, ему слишком необходимо одобрение окружающих и т.
д. и т.п. 
Из этого предположения можно сделать несколько выводов. Во-первых, ученый (или, 
лучше сказать, человек, посвятивший себя поиску истины) должен быть 
психологически здоровым человеком. Во-вторых, совершенствование общества 
вызывает улучшение психологического здоровья каждого его члена, и, 
следовательно, влечет за собой совершенствование процесса поиска истины. 
В-третьих, необходимо признать, что психотерапия может помочь любому отдельно 
взятому ученому наилучшим образом выполнять свои функции. 
Улучшение социальных условий жизни, раскрепощение науки и учебного процесса, 
повышение заработной платы и прочие малонаучные вещи помогают ученому глубже и 
полнее познать истину.2 

Глава 2
ПРОБЛЕМНЫЙ И ТЕХНОКРАТИЧЕСКИЙ ПОДХОД В НАУКЕ
В последние два десятилетия все чаще и чаще приходится слышать нарекания по 
адресу "официальной" науки. Однако, за исключением блестящего анализа, 
проведенного Линд (282), никто не поднимал вопроса об источниках этих 
недостатков. В данной главе я попытаюсь доказать, что многие ошибки и неудачи 
ортодоксальной науки и особенно психологии представляют собой результат 
технократического подхода к определению науки. 
Говоря о технократическом подходе, я имею в виду весьма распространенный взгляд 
на науку, в соответствии с которым мера научности исследования определяется 
качеством технического оснащения, сложностью применяемых инструментов и 
оборудования, точностью методов и процедур, тогда как качество поднимаемых 
проблем, их соответствие функциям и целям науки остается вне рассмотрения. 
Именно технократизм превращает ученого-творца в инженера, терапевта, дантиста, 
лаборанта, стеклодува или техника, а провидца-первооткрывателя – в 
основоположника научного метода. 
ПРИОРИТЕТ СРЕДСТВА НАД ЦЕЛЬЮ
Неизбежное стремление науки к изяществу, завершенности и техничности 
аргументации зачастую приводит к тому, что жизненно важные проблемы, проблемы 
огромной значимости остаются вне ее поля зрения, а креативность – 
невостребованной. Любой психолог, студент или кандидат наук прекрасно понимает, 
что я имею в виду. Эксперимент, выверенный с точки зрения методологии, сколь бы 
тривиальным он ни был, вряд ли вызовет критику. И наоборот, нестандартная 
постановка вопроса, проблема, не вписывающаяся в сложившиеся стереотипы 
методологии, может вызвать осуждение и критику коллег на том лишь основании, 
что ее невозможно "адекватно" исследовать. Сам жанр научной критики 
предполагает критику метода, процедуры, логики и тому подобных вещей. Я не 
припомню ни одной научной работы, в которой взгляды научного оппонента 
критиковались бы за тривиальность или бессодержательность.3 
Общая тенденция развития науки такова, что проблематика диссертации чем дальше, 
тем меньше кого-либо волнует, – главным становится критерий "добротности". 
Другими словами, от соискателя научной степени уже не ожидают новых идей и 
вклада в науку. От него требуется поддержка господствующей методологии и умелое 
обращение с накопленными ею богатствами, никто не ждет от молодого человека 
свежих, оригинальных идей. В результате армия "ученых" пополняется абсолютн