- Он остановил тебя своей волей.
     Объяснение  было  неудовлетворительным. Его  заключение
звучало для меня белибердой. Я попытался еще порасспрашивать
его,  но  он не смог объяснить этот случай так, чтобы я  был
удовлетворен.
     Очевидно,  что  этот случай, как и любой случай в  этой
чуждой системе чувственных интерпретаций может быть объяснен
или  понят только в терминах единиц значения, относящихся  к
этой  системе. Таким образом, эта книга является репортажем,
и  ее  следует  читать,  как репортаж.  Система,  которую  я
записывал,  была  для  меня  невосприемлема,  таким  образом
претензия  на  что-либо  иное,   кроме  репортажа,  была  бы
обманчива и несостоятельна. В этом отношении я придерживался
феноменологического  метода  и старался обращаться  в  своих
записях  с  магией  только  как с явлениями,  с  которыми  я
столкнулся.  Я,  как  воспринимающий,   записал  то,  что  я
воспринимал,  и в момент записывания я старался удерживаться
от суждений.

     Часть   первая

     Преддверие  к виденью

     Глава   п е р в а я

2 апреля 1968 г.
     Дон Хуан на секунду взглянул и, казалось, совсем не был
удивлен тем, что увидел меня, несмотря на то, что прошло уже
более  двух  лет с тех пор, как я последний раз  приезжал  к
нему.  Он положил руку мне на плечо, улыбнулся и сказал, что
я изменился и выгляжу толстым и мягким.
     Я  привез экземпляр своей книги. Безо всяких вступлений
я вынул ее из портфеля и вручил ему.
     - Это книга о тебе, дон Хуан, - сказал я.
     Он взял ее и провел рукой по страницам, как если бы это
была колода карт. Ему понравился зеленый оттенок переплета и
высота книги. Он ощупал переплет ладонями, пару раз повернул
его  и затем вручил мне книгу обратно. Я чувствовал  большой
прилив гордости.
     - Я хочу, чтобы ты оставил ее себе, - сказал я.
     Он потряс головой в беззвучном смехе.
     -  Я  лучше  не  буду, - сказал он и  затем  добавил  с
широкой  улыбкой:  -  ты знаешь, что мы делаем с  бумагой  в
Мексике.
     Я  рассмеялся.  Мне  показалась прекрасной  его  легкая
ирония.
     Мы  сидели  на  скамейке парка в  небольшом  городке  в
горном  районе центральной Мексики. У меня не было абсолютно
никакой возможности дать ему знать о моем намереньи посетить
его,  но  я  был уверен, что найду его, и я нашел.  Я  очень
недолго  прождал в этом городе прежде, чем дон Хуан прибыл с
гор,  и  я  нашел  его на базаре у прилавка  одного  из  его
друзей.
     Дон Хуан сказал мне, как само собой разумеющееся, что я
тут  как раз во-время, чтобы доставить его обратно в сонору;
и  мы  уселись   в   парке,   чтобы   подождать  его  друга,
масатекского индейца, у которого он жил.
     Мы  ждали  около  трех  часов.  Мы  говорили  о  разных
неважных вещах, и к концу дня, как раз перед тем, как пришел
его  друг, я рассказал ему о нескольких случаях,  свидетелем
которых я был несколько дней назад.
     Во  время  моей  поездки  у меня  сломалась  машина  на
окраине города и в течение трех дней мне пришлось оставаться
в  нем,  пока  длился ремонт.  Напротив  автомастерской  был
мотель,  но  пригород всегда действовал на  меня  удручающе,
поэтому  я  остановился в восьмиэтажной гостинице  в  центре
города.
     Мальчик-курьер  сказал мне, что в отеле есть  ресторан,
и,  когда  я  спустился туда поесть, я  обнаружил,  что  там
имеются  столики  снаружи  на улице.  Они  довольно  красиво
располагались  на  углу  улицы под  низкой  кирпичной  аркой
современных  линий.  Снаружи  было   прохладно  и  там  были
свободные  столики,  однако  я  предпочел  сидеть  в  душном
помещении.  Входя я заметил, что на бревне перед  рестораном
сидит группа мальчишек - чистильщиков обуви, и я был уверен,
что  они  станут преследовать меня, если я сяду за  один  из
наружных столиков.
     С  того места, где я сидел, мне была видна через стекло
эта  групп