елательно улыбнулся мне.
     Я  сказал  ему очень серьезно, что я  перечитывал  свои
записи  и что я так и не могу понять, что значит быть воином
и что представляет собой идея воли.
     - Воля - это не идея, - сказал он.
     Это был первый раз, когда он разговаривал со мной целый
день.
     После долгой паузы он продолжал:
     -  Мы  различны, ты и я. Наши характеры непохожи.  Твоя
природа  более насильственная, чем моя. Когда я был в  твоем
возрасте,  я  был  не  насильственным, но  скромным;  ты  же
наоборот.  Мой  бенефактор  был   таким;  его  бы  полностью
устроило быть твоим учителем. Он был великим магом, но он не
в и д е л ,    как   в и ж у   я или  в и д и т   Хенаро.  Я
понимаю  мир и живу, руководствуясь моим  в и д е н и е м .
Мой бенефактор, с другой стороны, должен был жить, как воин.
Если человек  в и д и т ,   то ему нужно жить, как воину или
как  чему-нибудь  еще, так как он может  в и д е т ь    вещи
такими,  какие они есть в действительности, и соответственно
направлять  свою  жизнь.  Но,   принимая  во  внимание  твой
характер,  я  сказал бы, что ты можешь никогда не  научиться
в и д е т ь ,    в  таком случае тебе придется  прожить  всю
свою жизнь, как воину.
     Мой бенефактор говорил, что человек, вступивший на путь
магии,  постепенно  начинает осознавать, что  обычная  жизнь
навсегда  оставлена позади, что знание, в  действительности,
это  пугающее  пугало, что средства обычного мира больше  не
будут  средствами для него и что он должен приспособиться  к
новому образу жизни, если он собирается выжить. Первая вещь,
которую  ему надо сделать, - это захотеть стать воином;  это
очень  важный  шаг  и решение. Пугающая  природа  знания  не
оставляет никакой альтернативы - только стать воином.
     К  тому  времени  знание становится пугающим  делом,  и
человек  также  осознает,  что смерть  является  незаменимым
партнером,  который  сидит  рядом с ним  на  одной  циновке.
Каждая  капля знания, которая становится силой, имеет  своей
центральной силой смерть. Смерть делает завершающий мазок, а
все, что трогается смертью, действительно становится силой.
     Человек,  который  следует путями магии, встречается  с
возможностью полного уничтожения на каждом повороте пути, и,
обязательно,  он начинает остро осознавать свою смерть.  Без
осознания  смерти  он   будет   только   обычным  человеком,
погрязшим  в  обычных поступках. У него будет  отсутствовать
необходимая  потенция,  необходимая   концентрация,  которая
преобразует его обычное время на земле в волшебную силу.
     Таким образом, чтобы быть воином, человек должен прежде
всего, и по праву, остро осознавать свою собственную смерть.
Но  концентрация  на   смерти   заставляет   любого  из  нас
фокусироваться  на  самом  себе, а это  является  снижением.
Поэтому,  следующая  вещь, которая необходима,  чтобы  стать
воином, - это отрешенность. Мысль о неминуемой смерти вместо
того, чтобы стать препятствием, становится безразличием.
     Дон  Хуан  перестал  говорить и взглянул на  меня.  Он,
казалось, ожидал замечаний.
     - Ты понимаешь? - спросил он.
     Я  понимал  то,  что  он говорил, но  я  лично  не  мог
увидеть, как кто-либо может прийти к чувству отрешенности. Я
сказал, что с точки зрения моего собственного ученичества, я
уже  пережил   момент,   когда   знание   становится   таким
устрашающим  делом.  Я  мог также правдиво  сказать,  что  я
больше  не  находил  поддержки   в   обычных  занятиях  моей
повседневной  жизни. И я хотел, или, может быть, даже более,
чем хотел, я нуждался в том, чтобы жить, как воин.
     - Теперь ты должен отрешиться, - сказал он.
     - От чего?
     - Отрешиться от всего.
     - Это невозможно. Я не хочу быть отшельником.
     - Быть отшельником - это потакание себе, и я никогда не
имел  этого  в  виду. Отшельник не отрешен, так  как  он  по
своему   желанию   покидает   самого   себя,   чтобы   стать
отшельником.
     Только  мысль  о  смерти   делает  человека  достаточно
отрешенным,  так  что он не может отказать себе в  чем-либо.
Человек  такого сорта, однако, не мудрствует, потому что  он
приобрел молчаливую страсть к жизни и ко всем вещам в жизни.
Он знает, что его смерть подгоняет его и не даст ему времени
прилипнуть  к   чему-либо,   поэтому   он   испытывает,  без
мудрствований, все обо всем.
     Отрешенный  человек,  который  знает, что он  не  имеет
никакой  возможности отб