стей своего тела. Мое дыхание было неощутимо.  Но
мысли  мои  были исключительно ясными. Я ясно сознавал  все,
что  происходило передо мной. Дон Хуан подошел ко мне, и моя
ясность мысли закончилась. Что-то, казалось, остановилось во
мне, мыслей больше не было.
     Я увидел, что дон Хуан подходит ко мне и ненавидел его.
Я хотел разорвать его на части. Я мог бы убить его тогда, но
не  мог двинуться. Сначала я чувствовал неясное давление  на
голову,  но  оно также исчезло. Оставалась еще одна  вещь  -
всепоглощающая  злоба  на  дона Хуана. Я видел его  всего  в
каких-то  нескольких  дюймах от себя. Я хотел рвать  его.  Я
чувствовал, что рычу. Что-то во мне начало содрогаться.
     Я  услышал, что дон Хуан говорит со мной. Его голос был
мягким  и   успокаивающим,   и   я   чувствовал  бесконечное
удовольствие.  Он подошел еще ближе и стал читать  испанскую
колыбельную:
     "леди  св. Анна, почему дитя плачет? Из-за яблока,  что
оно  потеряло.  Я  дам тебе одно. Я дам тебе два.  Одно  для
ребенка, одно - для тебя".
     теплота  охватила  меня.  Это  была  теплота  сердца  и
чувств.  Слова  дона Хуана были далеким эхом. Они  поднимали
далекие воспоминания детства.
     Ненависть,  которую  я перед тем  чувствовал,  исчезла.
Неприязнь сменилась на притягивающую радостную любовь к дону
Хуану.  Он  сказал, что я должен стараться не спать,  что  у
меня  нет больше тела, и я могу превратиться во что  угодно,
во  что  захочу.  Он  отступил  назад.  Мои  глаза  были  на
нормальном  уровне,  как  если  бы я стал рядом  с  ним.  Он
вытянул руки перед собой и велел мне войти в них.
     То ли я двинулся вперед, то ли он подошел ближе ко мне.
Его руки были почти на моем лице - на моих глазах, хотя я их
не чувствовал.
     - Зайди ко мне в грудь, - услышал я, как он сказал.
     Я  почувствовал,  что  я поглощаю его. Это было  то  же
самое  ощущение, что и губкообразность стены. Затем я слышал
только его голос, приказывающий мне смотреть и видеть.
     Его  я  больше  не  мог   различать.  Мои  глаза  были,
очевидно,  открыты, так как я видел вспышки света на красном
фоне. Это было, как если б я смотрел на свет через сомкнутые
веки.  Затем  мои  мысли   стали   убывать  в  количестве  и
интенсивности и исчезли совсем. Было лишь осознание счастья.
     Я  не  мог  различить каких-либо  изменений  освещения.
Совершенно  внезапно  я  был  вытолкнут  на  поверхность.  Я
определенно  чувствовал, что меня откуда-то подняли. И я был
свободен  двигаться  с  огромной  скоростью  в  воде  или  в
воздухе.  Я  плавал,  как  угорь. Я  извивался  и  крутился,
взмывал  и опускался по желанию. Я чувствовал, как  холодный
ветер  дует  повсюду  вокруг  меня, и я  начал  парить,  как
перышко, вперед и назад, туда и сюда, вниз и вниз, и вниз, и
вниз.
28 декабря 1963 года.
     Я  проснулся  вчера  во второй половине дня.  Дон  Хуан
сказал,  что  я мирно проспал почти двое суток. У меня  была
тяжесть в голове. Я выпил воды и мне стало очень нехорошо. Я
чувствовал  себя усталым, исключительно усталым, и после еды
я опять лег спать.
     Сегодня я уже чувствовал себя полностью отдохнувшим. Мы
с  доном  Хуаном говорили о моем опыте с  маленьким  дымком.
Думая,  что  он хочет, чтоб я рассказал ему всю историю  так
же,  как  я  делал  это   всегда,  я  начал  описывать  свои
впечатления,  но он остановил меня, сказав, что это ненужно.
Он  сказал мне, что в действительности я ничего не сделал  и
что я сразу уснул, поэтому и говорить не о чем.
     - Но  как  насчет того, что я  чувствовал?  Разве  это
совсем не важно? - настаивал я.
     - Нет.  Не  с  дымком.  Позднее,  когда  ты  научишься
путешествовать,  мы поговорим. Когда ты научишься  проникать
внутрь предметов.
     - Разве действительно проникают внутрь предетов?
     -  разве  ты не помнишь? Ты проник   с к в о з ь    эту
стену?
     - Я думаю, что в действительности я сошел с ума.
     - Нет, ты не сошел с ума.
     - Я вел себя так же, как ты, дон Хуан, когда ты  курил
впервые?
     - Нет, это было не так. У нас разные характеры.
     - Как ты себя вел?
     Дон  Хуан  не ответил. Я перефразировал вопрос и  задал
его  снова. Но он сказал, что не помнит своих впечатлений  и
что  мой  вопрос равносилен тому, что спрашивать  у  старого
рыбака,  какие  у  него  были  впечатления,  когда  он  удил
впервые.  Он сказал, что дымок, как  о_л_л_и , уникален, и я
напомнил  ему, что он также говорил, что мескалито уникален.
Он  настаивал,  что  каждый  из них  уникален,  но  что  они
различаются качественно.
     - Мескалито - защитник, потому что он разговаривает  с
тобой  и  может  направлять  твои  поступки,  -  сказал  он.
Мескалито  учит правильному образу жизни. И ты можешь видеть
его,  потому  что он вне тебя. Дымок же - это  о_л_л_и .  Он
изменяет  тебя  и дает тебе силу, не показывая  даже  сво