| |
потребует всей жизни. Уходят годы
только на знакомство с его двумя жизненными частями: трубкой
и курительной смесью. Трубка была дана мне моим бенефакто-
ром, и после столь долгого обращения с ней, она стала моей.
Она вросла в мои руки. Передать ее в твои руки, например,
будет действительно задачей для меня и большим достижением
для тебя, если ты добьешься успеха. Трубка будет чувствовать
напряжение от того, что ее держит кто-то другой; если один
из нас сделает ошибку, то не будет никакого способа
предотвратить то, что трубка сама по себе расколется или
выскользнет своей силой из наших рук и разобьется, даже,
если она упадет на кучу соломы. Если это когда-нибудь
случится, это будет означать конец для нас обоих. В
особенности для меня. Невероятными путями дымок обратится
против меня.
- Как он может обратиться против тебя, если это твой
о_л_л_и ?
Мой вопрос, казалось, прервал поток его мыслей. Долгое
время он не отвечал.
- Трудность составных частей, - внезапно продолжил он,
- делает курительную смесь одной из самых опасных
субстанций, какие я знаю. Никто не может приготовить ее без
того, чтобы не быть пораженным. Она смертельно ядовита для
каждого, кроме протеже дымка. Трубка и смесь требуют самой
интимной заботы. И человек, пытающийся учиться, должен
подготовить себя, ведя усердную, спокойную жизнь. Его
действия столь ужасающи, что лишь очень сильный человек
может выдержать даже небольшую затяжку. Все пугает и
запутывает сначала, но каждая следующая затяжка проясняет
вещи. И внезапно мир открывается заново. Невообразимо. Когда
это случится, то дымок оказывается о_л_л_и этого человека.
Он открывает любые секреты, позволяя ему входить в
неощутимые миры.
Это величайшее качество дымка. Это его величайший дар.
Он выполняет такую функцию, не причиняя ни малейшего вреда.
Я называю дымок истинным о_л_л_и .
Как обычно, мы сидели перед его домом, где земляной пол
всегда чист и хорошо утоптан, внезапно он поднялся и вошел в
дом. Через несколько минут он вернулся с узким свертком и
снова уселся.
- Это моя трубка, - сказал он.
Он наклонился ко мне и показал мне трубку, которую было
он вытащил из чехла, сделанного из зеленой парусины. Она
была, пожалуй, 22-25 см длиной. Чубук был из красного
дерева. Он был гладким, без украшений. Чашечка трубки тоже,
казалось, сделана была из дерева, но она была довольно
громоздка по сравнению с тонким чубуком. Она была гладкая до
блеска, темно-серого цвета, почти как каменный уголь.
Он подержал трубку перед моим лицом. Я думал, что он
подает ее мне. Я протянул руку, чтобы взять ее, но он быстро
отдернул свою руку обратно.
- Эта трубка была дана мне моим бенефактором, - сказал
он, - в свою очередь я передам ее тебе. Но сначала ты должен
знать ее. Каждый раз, когда ты будешь приезжать сюда, я буду
давать ее тебе. Начнешь с прикосновения к ней. Держи ее
очень немного сначала, пока ты и трубка не привыкнете друг к
другу. Затем положи ее в свой карман или, может, за пазуху
и, наконец, медленно и осторожно поднеси ее ко рту. Все это
должно делаться мало-помалу. Когда связь установится, ты
будешь курить из нее. Если ты последуешь моему совету и не
будешь спешить, то дымок может стать и твоим предпочитаемым
о_л_л_и .
Он вручил мне трубку, но не выпускал ее из своих рук. Я
протянул правую руку.
- Обеими руками.
Я коснулся трубки на очень короткий момент обеими
руками. Он не полностью протянул ее мне, так, что я не мог
ее взять, а мог лишь коснуться ее. Затем он спрятал ее
обратно.
- Первый шаг в том, чтобы полюбить трубку. Это требует
времени.
- Может трубка невзлюбить меня?
- Нет. Трубка не может невзлюбить тебя, но ты должен
научиться любить ее, чтобы к тому времени, когда ты будешь
курить, трубка помогла бы тебе не бояться.
- Что ты куришь, дон Хуан?
- Это.
Он расстегнул воротник и показал скрытый под рубашкой
медальона. Он вынул его, развязал и очень осторожно отсыпал
на ладонь немного содержимого.
Настолько, касколько я мог судить, смесь
|
|
