неизбирательностью, часто порнографической или извращенной природой. Неизбежная 
на этом уровне связь сексуальности с опасностью, смертъю, тревогой, агрессией, 
саморазрушительными импульсами, физической болью и контактом с различными 
биологическими материалами (кровью, слизью, калом, мочой) создает естественную 
основу для появления большинства известных форм сексуальных расстройств, 
отклонений и извращений. Связь между сексуальным оргазмом и оргазмом рождения 
дает возможность добавить к фрейдовскому анализу, основанному на поверхностном 
сексуальном и биографическом материале, более глубокое и значимое перинатальное 
измерение. Следствие этих взаимосвязей в отношении различных форм сексуальной 
патологии детально рассмотрены в моей книге "За пределами мозга: рождение, 
смерть и трансценденция в психотерапии" (Grof, 1985). 
     Элементы демонизма могут на этой стадии представлять особую трудность как 
для пациента, так и для терапевта или помощника.
     Жуткая сверхъестественная природа подобных переживаний часто вызывает 
нежелание иметь с ними дело. В этом контексте чаще всего появляются сцены 
шабаша ведьм (Вальпургиева ночь), сатанинских оргий, черных месс или искушения. 
Эти темы связываются с данной стадией родов причудливой амальгамой смерти, 
извращенной сексуальности, страха, агрессии, скатологии и искаженного духовного 
порыва.
     Скатологический аспект процесса смерти и возрождения имеет своим 
естественным биологическим основанием тот факт, что на последней стадии родов 
плод может войти в близкое соприкосновение с фекалиями и другими биологическими 
продуктами. Однако переживания здесь намного превосходят то, что новор.ожденный 
мог остро пережить во время родов. Пациент может почувствовать себя копающимся 
в отбросах, ползущим через канализационную трубу, валяющимся в луже нечистот, 
пьющим кровь или мочу, отвратительно гниющим и разлагающимся. Это 
непосредственный контакт и потрясающая встреча с самыми худшими аспектами 
биологического существования.
     Элемент огня проявляется либо в своей обычной форме (как наблюдение сцен 
сожжения или отождествление с жертвой), либо в архетипической форме очищающего 
огня (пирокатарсис), который разрушает все испорченное в человеке, готовя его к 
духовному возрождению. Это самый труднопостижимый аспект символизма рождения. 
Соответствующим ему биологическим компонентом может быть, наверное, 
кульминационная сверхстимуляция новорожденного беспорядочной "пальбой" 
периферических нейронов. Интересно, что аналогичный опыт выпадает на долю 
роженицы, у которой на этой стадии часто возникает ощущение, что ее влагалище в 
огне.
     Религиозный и мифологический символизм этой матрицы тяготеет к темам 
жертвоприношения и самопожертвования, Часто встречаются сцены ритуалов 
жертвоприношений из доколумбовой Америки, видения распятия и отождествление 
себя с Христом, переживание связи с божествами, символизирую-щими смерть и 
возрождение - Осирисом, Дионисом, Атисом, Адонисом, Персефоной, Орфеем, Вотаном,
 поклонение ужасным богиням Кали, Коатликуэ или Рангде. Сексуальные мотивы 
представлены эпизодами фаллических поклонений, храмовой проституции, ритуалов 
плодородия, ритуального изнасилования,. различными ритуальными церемониями 
первобытных племен, включающих чувственные ритмические танцы. Классическим 
символом перехода от БПМ-III к БПМ-IV является легендарная птица Феникс, 
умирающая в огне и возрождающаяся из пепла.
     Несколько важных характеристик отличает эти переживания от описанного 
ранее состояния безысходности. Здесь ситуация не кажется безнадежной, и 
переживающий ее человек не беспомощен. Он принимает активное участие в 
происходящем и чувствует, что страдание имеет определенную направленность и 
цель. В религиозном смысле эта ситуация больше похожа на Чистилище, чем на Ад.
     Кроме того, роль человека здесь не сводится исключительно к страданиям 
беспомощной жертвы. Он - активный наблюдатель и способен одновременно 
отождествлять себя с той и с другой стороной до такой степени, что иногда 
трудно бывает понять, агрессор он или жертва. В то время как безвыходная 
ситуация предполагает только страдания, переживание борьбы смерти-возрождения 
представляет собой границу между агонией и экстазом и слияние того и другого. 
Этот тип переживаний можно назвать дионисийским, или вулканическим экстазом, в 
отличие от аполлонического, или океанического экстаза космического единства, 
связанного с первой перинаталъной матрицей.
     Специфические характеристики переживаний связывают БПМ-III с СКО, 
сформировавшимися из воспоминаний о ярких, рискованных чувственных и 
сексуальных переживаниях - автомобильных гонках, спуске на парашюте, 
увлекательных, но опасных приключениях, борьбе, боксе, драках, битвах, 
изнасиловании и сексуальных оргиях, об увеселительных аттракционах. Особая 
группа воспоминаний, связанных с БПМ-III, - это близкий контакт с 
биологическими продуктами, включая недержание мочи и кала, обучение туалету, 
видение вытекающей крови и расчленения тела на войне или при несчастном случае. 
Воспоминания о пожарах часто появляются в момент перехода от БПМ-III к БПМ-IV.
     Что касается фрейдовских эрогенных зон, то эта матрица связана с теми 
физиологическими отправлениями, которые приносят внезапное облегчение и 
релаксацию после длительного напряжения. На оральном уровне это жевание и 
глотание пищи или, наоборот, рвота; на анальном и уретральном - дефекация и 
мочеиспускание; на генитальном - восхождение к оргазму, а также ощущения 
роженицы на второй стадии родов.
     Для иллюстрации феноменологии БПМ-III я использую запись своего сеанса с 
высокой (300 микрограмм) дозой ЛСД. Третья матрица доминировала в первые 
несколько часов сеанса. Продолжение этого сеанса будет описано в следующем