психоделики не вызывают специфических фармакологических состояний (токсических 
психозов), а являются неспецифическими усилителями психических процессов. 
Исследование человеческой психики с помощью этих мощных катализаторов 
несомненно показало, что биографическая модель психики, созданная фрейдовской 
глубинной психологией, касается лишь самой поверхности психической динамики. 
Чтобы охватить все необычные переживания и наблюдения в психоделических 
состояниях, необходимо создать более обширную картографию человеческой психики. 
Эта картография, описанная и иллюстрированная многими клиническими примерами в 
первой части книги, может быть использована как объединяющая понятийная схема, 
проливающая свет на богатый мир психоделических наблюдений и приводящая их к 
общему знаменателю.
     Новая модель является настолько широкой, что охватывает все - или почти 
все - феномены, описанные в различные исторические периоды в разных странах 
мира при использовании психоделиков. Различные культуры в различные моменты 
своей истории акцентируют и культивируют определенные специфические области 
переживаний или их сочетания. Так, например, древние мистерии смерти и 
возрождения, как, скажем, элевсинские мистерии, осуществлявшиеся в течение 
примерно двух тысячелетий в Греции, концентрировались на глубоких 
трансформациях, связанных с перинатальной динамикой: встреча со смертью, 
превосхождение ее и возникающие в результате этого изменения в переживании 
собственной жизни, иерархии ценностей и отношении к Космосу. Уоссон, Хофман и 
Рак в книге "Дорога к Элевсину" собрали убедительные доказательства того, что 
священный напиток кикеон, использовавшийся в элевсинских мистериях, содержал 
производные спорыньи, химически близкие к ЛСД (Wasson, Hoffman and Ruck, 1978).
     Так называемые ритуалы перехода, существующие в различных примитивных 
культурах и знаменующие важные биологические и социальные перемены, вращаются 
вокруг триады рождения, секса и смерти. Они основываются на переживаниях, 
характерных для третьей перинатальной матрицы: инициируе-, мые переживают опыт 
психологической смерти и возрождения, как правило, интерпретируемый как смерть 
в старой биологической или социальной роли и рождение в новой. Так, в ритуалах 
совершеннолетия юноши и девушки рассматриваются как умирающие для роли детей и 
рождающиеся в качестве взрослых. Кроме того, в символический контекст этих 
ритуалов различные культуры привлекают различные аспекты трансперсонального 
мира, к примеру, космологические и мифологические темы, утверждение в наследии 
предков, связь с тотемным животным, соучастие особых божеств или демонов и проч.

     Обучение шаманов часто имеет своей кульминацией так называемую шаманскую 
болезнь, в течение которой посвящаемый переживает различные элементы 
перинатальных матриц. Процесс смерти-рождения принимает форму спуска в 
подземный мир, пыток, расчленения тела и уничтожения его демонами и 
последующего возвращения в более высокий мир. Связанные с этим 
трансперсональные переживания, как правило, фокусируются на элементах природы - 
на глубокой связи с космическими силами, животкыми и духами животных, с жизнью 
растений и даже с неодушевленными объектами. Развитие экстрасенсорных 
способностей, появление творческого вдохновения и способности определять и 
лечить болезни являются трансперсональными следствиями глубокого и хорошо 
интегрированного переживания "шаманской болезни".
     Другие ритуалы связаны с другими типами трансперсональных переживаний - 
такими, как общение с духами и одержимость божествами, демонами и иными 
архитипическими существами, целительство посредством духовных помощников или 
животных, различные парапсихологические феномены и опыт коллективного или 
расового бессознательного. Культурный и социальный контекст и используемые 
техники создают избирательные каналы, обеспечивающие доступ к различным уровням 
и областям описанной ранее картографии. Переживание глубокой эмпатии и значимой 
связи с другими, чувство принадлежности к группе часто наблюдаются после мощных 
перинатальных переживаний, так же как и связь с различными типами 
трансперсональных сущностей.
     Важно подчеркнуть, что описанные переживания в мистериях смерти и рождения,
 ритуалах перехода, шаманской болезни и других ритуальных ситуациях возникают 
как при использовании психоделических веществ, так и при использовании ! мощных 
нефармакологических средств. Это подтверждает один из важных тезисов нашей 
книги, а именно, что нет существенной разницы между психоделическими 
переживаниями и необычными состояниями сознания, индуцированными другими 
техниками - контролируемым дыханием, пением и барабанным боем, трансовыми 
танцами, практикой медитации и т. д.
     Я уже отметил, что психоделические исследования в общем подкрепили 
утверждения относительно психоделических состояний, характерных для различных 
незападных культур. Психологи, психиатры и антропологи вынуждены 
интерпретировать эти наблюдения таким образом, чтобы согласовать их с 
современной западной психологией и научной философией. В контексте этой книги 
особенно интересен вопрос, насколько утверждения о терапевтических возможностях 
психоделиков выдерживают проверку современного научного исследования.
     Глубокое и часто драматическое воздействие психоделиков на 
экспериментаторов в лабораторных условиях естественно вызвало предположение о 
том, что они могут быть полезными и в качестве средств терапии. Однако по 
определенным причинам во время первой волны проявления интереса к психоделикам 
- в первые десятилетия нашего века, когда внима- ' ние сосредоточивалось 
преимущественно на мескалине, - по этому пути не пошли. Тогда считали, что это 
вещество вызывает токсический психоз, что, разумеется, шло вразрез с интересами 
терапии.