посвященных" приводит яркую реконструкцию процесса посвящения в


     египетские мистерии Исиды и Осириса. Согласно Шюре,  суровые ритуальные
испытания  начинались  с прохождения  по  узкому  коридору тайного  убежища,
освещаемому факелами. С обеих сторон этого зловещего помещения располагались
устрашающие статуи  с  человеческими  телами и звериными  головами.  В конце
коридора  находилась мумия и  человеческий  скелет, охраняющие дыру в стене.
Неофиту  вручался  небольшой зажженный  светильник,  и  он  проникал  в  это
отверстие,  которое  было  столь  узко,  что   приходилось  карабкаться   на
четвереньках. Затем  дверь за ним затворялась,  и дальнейший путь пролегал в
темноте. В  конце прохода находилась дыра наподобие ствола шахты, ведущая  к
лестнице,  исчезающей  в вертикальном  отверстии. Спустившись  к  нижней  из
перекладин, неофит обнаруживал, что  висит над  ужасающей  бездной. Тревожно
размышляя  о  своем  весьма  затруднительном положении  --  о  невозможности
вернуться  наверх  и  о таинственной  черноте  внизу, -- он  замечал  справа
расщелину  и ступени.  Он  избегал пропасти; спиральная, высеченная в  скале
лестница вела  его  в огромный зал,  расписанный символическими  фресками, а
пастофор, хранитель священных символов, объяснял ему значение изображений.
     Следующая  фаза испытания начиналась в длинном узком коридоре, в  конце
которого  светилась   раскаленная   докрасна   печь.   Дверь   за   неофитом
захлопывалась,  и  перед ним  вставала задача  пройти  сквозь  огонь. Обретя
достаточно мужества и приблизившись  к пылающему  горнилу, он видел, что это
--   оптическая  иллюзия,  создаваемая  горящими   чередующимися  смолистыми
поленьями,  положенными  на   железную  решетку.  Путь,  пролегающий   между
поленьями, позволял быстро миновать их.
     Затем  следовало  испытание водой.  Посвящаемый  сталкивался в бассейн,
наполненный черной,  стоячей водой, после чего два помощника вытаскивали его
в слабо  освещенный  грот.  Здесь  его  купали,  досуха  вытирали и  умащали
изысканными благовониями.
     Отдыхая,  он слушал игру  арф и флейт.  Нубийка, одетая  в темнокрасное
одеяние  и  украшенная  прекрасными  драгоценностями,  приближалась  к нему,
символизируя  самое женскую  чувственность. Если  он уступал  искушению и не
выдерживал  испытания, то  на всю  жизнь  оставался рабом  в храме. Если  же
успешно  проходил эту последнюю  стадию,  его  с  триумфом  препровождали  в
святилище Исиды, где он должен был принести обет молчания и покорности перед
колоссальной статуей богини.


     В "Обелиске франкмасонства" Джон Е. Вейсс приводит описание Элевсинских
мистерий  древней  Греции. Он  изображает  обстановку начала  мистерии,  как
пронизанную чувством  абсолютного  хаоса  и ужаса,  сопровождаемую слепящими
вспышками света и оглушающими раскатами грома. Согласно рисуемой им картине,
помещение  словно  трясется  и  охвачено  огнем;  отвратительные  приведения
скользят по воздуху, вопя и стеная; всюду слышны пугающие звуки и завывания.
На   фоне   этих  инфернальных   сцен  появляются   таинственные   призраки,
представляющие  посланников различных яростных  божеств:  Мучения,  Безумия,
Голода,  Болезни  и  Смерти.  В   то  время  как  трепещущие  новообращенные
продвигаются  среди ужасающего  представления,  отражающего  страдания  этой
жизни, а также муки, испытываемые в Тартаре, они слышат  торжественный голос
иерофанта,  демонстрирующего  и объясняющего символы  высшей божественности.
Внезапно все меняется,  и  вместо ужасных образов  появляются  ясный свет  и
различные знаки  блаженства. Таким образом, община посвященных в Элевсинские
мистерии пережила  в  короткое время и  на  ограниченном  пространстве "беды
Земли, мучения Тартара и счастье Элизиума".
     В  приведенном  Шюре описании посвящения  в мистерии  Исиды  и  Осириса
сходство    между    различными   фазами   этого   испытания   и   эпизодами
психоделического переживания смерти и возрождения особенно поразительно. Оно
включает  в  себя испытания смертью, огнем, испорченной  водой и сексуальным
искушением. Все это  четко  соответствует  перинатальной матрице "отсутствие
выхода", а определенные стороны борьбы смерти  и воскресения включают огонь,
скатологические  моменты  и  сексуальное  возбуждение.   Приводимое  Вейссом
описание  Элевсинских посвящений вполне могло бы быть описанием ЛСД-сеанса с
акцентированным  перинатальным   уровнем.  Как  соприкосновение  с  наиболее
пугающими сторонами человеческого  существования, так и  резкий  переход  от
крайней  степени   мучений  и  страданий  к  трансцендентальному  блаженству
относятся к числу наиболее часто возникающих в ходе психоделической терапии.
     Повсеместное    историческое    и     географическое    распространение
трансформирующих   ритуалов,   концентрирующихся   на   проблеме  смерти   и
возрождения, и  их психологическое  значение для  отдельных людей,  групп  и
целых   культур  предполагает,  что  они  должны   отражать  фундаментальные
потребности, коренящиеся в  человеческой природе. Таким образом,  изучение этих 
ритуалов и
углубленное  понимание   процесса  смерти-возрождения  представляет  большой
теоретический  и  практический  интерес.  Исследования,  проводимые  в  этой
области,  были  связаны со  специфическими  проблемами.  Основные  данные  о
характере таких  обрядов, как правило,  считались священными, содержались  в
секрете   и   передавались  немногочисленным  посвященным.  Если   что-то  и
открывалось  окружающим,  то обычно  в  виде различного  рода  иносказаний и
шифров.  Реконструкция  действительного  протекания  ритуалов  на  основании