| |
тут должно быть что-то большее, чем ты мог мне
рассказать, - настаивал я.
Он покачал головой и скосил глаза, глядя на меня
короткими взглядами.
- Каждый из нас различен, - сказал он, наконец. - то,
что ты называешь ключиками, было бы лишь тем, что я сам
делал, когда учился. Но мы не одинаковы. Мы даже примерно не
одинаковы.
- Возможно, что-нибудь из того, что ты мне скажешь,
помогло бы мне.
- Для тебя было бы проще начать смотреть на свои руки,
- он, казалось, организовывал свои мысли и покачивал головой
вверх и вниз.
- Каждый раз, когда ты смотришь на что-либо во сне, оно
меняет свою форму, - сказал он после долгого молчания. -
трюк того, чтобы научиться настраивать сновидения, очевидно,
не в том, чтобы просто смотреть на вещи, но в том, чтобы
сохранять их изображения. Сновидения реальны, когда
добьешься того, что сможешь приводить все в фокус. Тогда не
будет разницы между тем, что ты делаешь, когда спишь, и тем,
что ты делаешь, когда не спишь. Понимаешь, что я имею в
виду?
Я признался, что, хотя я и понял то, что он сказал, но
я был неспособен ухватить его идею. Я привел пример, что в
цивилизованном мире есть масса людей, которые имеют
различные иллюзии и неспособны отличить того, что происходит
в реальном мире от того, что имеет место в их фантазиях. Я
сказал, что такие люди несомненно умственно больны, и мое
чувство неловкости возрастает каждый раз, когда он
рекомендует, чтобы я поступал, как сумасшедший человек.
После моих долгих об'яснений дон Хуан сделал комический
жест отчаяния, приложив ладони к щекам и громко вздыхая.
- Оставь свой цивилизованный мир в покое, - сказал он.
- Пусть он будет, как он есть! Никто не просит тебя вести
себя так, как безумец. Я уже говорил тебе, что воин должен
быть совершенен для того, чтобы иметь дело с теми силами, за
которыми он охотится. Как ты можешь предполагать, что воин
будет неспособен отличить одну вещь от другой.
С другой стороны, мой друг, ты, который знает, что
такое реальный мир, споткнешься и погибнешь через очень
короткое время, если тебе придется зависеть от своей
способности различать, что реально, а что нереально.
Очевидно, я не выразил того, что я хотел сказать.
Каждый раз, когда я протестовал, я просто выражал словами
невыносимое замешательство от того, что нахожусь в ужасном
положении.
- Я не собираюсь превращать тебя в больного
сумасшедшего человека, - продолжал дон Хуан. - это ты можешь
сделать и сам, без моей помощи. Но те силы, которые ведут
нас, привели тебя ко мне, и я принял решение учить тебя.
Изменить твой глупый образ жизни, жить сильной и чистой
жизнью. Затем силы привели тебя ко мне снова и сказали мне,
что ты должен научиться жить неуязвимой жизнью воина.
Очевидно, ты не можешь так жить. Но кто может сказать
наверняка? Мы такие же загадочные и такие же пугающие, как
этот неизмеримый мир. Поэтому, кто сможет сказать наверняка,
на что ты способен?
В голосе дона Хуана был оттенок грусти. Я хотел
извиниться, но он начал говорить снова.
- Тебе нет нужды обязательно смотреть на свои руки, -
сказал он. - как я уже сказал, выбери все, что угодно. Но
выбери одну вещь заранее и найди ее в своих снах. Я сказал
"твои руки", потому что они всегда будут рядом с тобой.
Когда они начнут изменять форму, ты должен отвести от
них взгляд и выбрать что-либо другое, а затем взглянуть на
свои руки опять. Нужно много времени, чтобы усовершенство-
вать эту технику.
Я настолько ушел в записывание, что не заметил, как
стемнело. Солнце уже исчезло за горизонтом. Небо было
облачным, и сумерки были густыми. Дон Хуан поднялся и бросил
несколько взглядов украдкой в сторону юга.
- Пойдем, - сказал он. - мы должны идти на юг до тех
пор, пока дух водной дыры не покажет себя.
Мы шли наверное, полчаса. Ландшафт резко изменился, и
мы вышли на сильно пересеченную местность. Тут были круглые
большие холмы на месте выгоревшего чапараля. Один холм
выглядел, как лысая голова. Мы пошли к нему. Я думал, что
дон Хуан собирается взбираться по пологому скло
|
|
