| |
ть на следующий день, так это вспугнуть
их так, чтобы они помчались в его ловчие приспособления.
Мы собрали разные палочки и приступили к постройке
охотничьих ловушек. Я уже почти закончил свою и возбужденно
думал над тем, будет ли она работать.
Когда внезапно дон Хуан остановился и взглянул на свое
левое запястье, как если бы смотря на часы, которых у него
никогда не было, и сказал, что, согласно его хронометру, уже
время лэнча. Я держал длинную палку, которую старался
согнуть в кольцо. Автоматически я положил ее вместе с
остальными охотничьими принадлежностями.
Дон Хуан взглянул на меня с выражением любопытства.
Затем он издал звук завывающей фабричной сирены, призывающей
на обед. Я засмеялся. Звук его сирены был совершенен. Я
подошел к нему и заметил, что он смотрит на меня. Он покачал
головой с боку на бок.
- Будь я проклят, сказал он.
- Что такое? - спросил я.
Он опять издал долгий воющий звук фабричной сирены.
- Лэнч кончился, - сказал он. - иди назад работать.
На секунду я почувствовал смущение, но затем подумал,
что он шутит, наверное потому, что у нас и в самом деле
нечего было есть. Я так увлекся грызунами, что позабыл, что
у нас нет никакой провизии. Я снова поднял палку и попытался
согнуть ее. Через секунду дон Хуан опять продудел свою
"сирену".
- Время идти домой, - сказал он. Он посмотрел на свои
воображаемые часы, затем взглянул на меня и подмигнул.
- Уже пять часов, - сказал он тоном человека, выдающего
секрет. Я подумал, что он внезапно стал сыт охотой и решил
оставить все дело. Я просто положил все на землю и стал
готовиться уходить. Я не смотрел на него. Я считал, что он
тоже собирает свое имущество. Когда я был готов, я увидел,
что он сидит, скрестив ноги в нескольких футах от меня.
- Я готов, - сказал я. - мы можем идти в любое время.
Он встал и взобрался на скалу. Он стоял там в
полутора-двух метрах над землей и глядя на меня. Приложив
руку ко рту, он издал очень длинный и пронизывающий звук.
Это как бы была усиленная фабричная сирена. Он повернулся
вокруг себя, издавая завывающий звук.
- Что ты делаешь, дон Хуан? - спросил я.
Он сказал, что он дает сигнал всему миру идти домой. Я
был совершенно ошеломлен. Я не мог понять, шутит он или нет,
или он просто так трепет языком. Я внимательно следил за ним
и пытался связать то, что он делает с чем-нибудь, что он
сказал ранее. Мы почти не говорили все это утро, и я не мог
вспомнить что-либо важное.
Дон Хуан все еще стоял на скале. Он взглянул на меня,
улыбнулся и опять подмигнул. Внезапно я встревожился. Дон
Хуан приложил руки ко рту и издал еще один сиреноподобный
звук.
Он сказал, что уже восемь часов утра и что мне нужно
собирать опять свое приспособление, потому что впереди у нас
целый день.
К этому времени я был в полном замешательстве. За
какие-то минуты мой страх вырос до непреодолимого желания
удрать со сцены. Я думал, что дон Хуан сошел с ума. Я уже
готов был бежать, когда он соскользнул с камня и подошел ко
мне, улыбаясь.
Ты думаешь, я сошел с ума, да? - спросил он.
Я сказал ему, что он испугал меня до потери сознания
своим неожиданным поведением.
Он сказал, что мы постоянны. Я не понял, что он имел в
виду. Я глубоко был погружен в мысли о том, что его поступки
кажутся совершенно безумными. Он об'яснил, что намеренно
старался испугать меня до потери сознания тяжестью своего
неожиданного поведения, потому что он сам готов на стену
лезть из-за тяжести моего неожиданного поведения. Он сказал,
что мой распорядок настолько же безумен, насколько его
дудение сиреной.
Я был шокирован и стал утверждать, что я на самом деле
не имею никакого распорядка. Я рассказал ему, что
практически считаю свою жизнь сплошной кашей из-за
отсутствия здорового распорядка.
Дон Хуан засмеялся и сделал мне жест сесть рядом с ним.
вся ситуация опять волшебно переменилась. Мой страх
испарился, как только он начал говорить.
- Что это за мой распорядок? - спросил я.
- Все, что ты делаешь, это распорядок.
- Но разве мы не все такие же?
- Не все из нас. Я ничего не делаю, исходя из
распорядка.
- Чем все это вызвано
|
|
