потащил меня за руку поближе
к  проигрывателю, другой налил полную чашку текильи и хотел,
чтобы  я  ее полностью выпил одним глотком и доказал, что  я
"мачо".
     Я пытался отбиться от них и идиотски смеялся, как будто
мне  действительно  нравилась ситуация. Я сказал,  что  хочу
сначала  танцевать,  а  потом пить. Один  из  молодых  людей
назвал название песни. Девушка, отвечающая за проигрыватель,
начала рыться в груде пластинок. Она, казалось, была немного
пьяна, хотя никто из женщин открыто не пил, и ей трудно было
поставить  пластинку  на диск. Молодой человек  сказал,  что
пластинка,  которую  она  выбрала,  - не  твист.  Она  стала
возиться  с  грудой,   пытаясь   найти   подходящую,  и  все
сомкнулись  вокруг  нее,  оставив меня. Это дало  мне  время
убежать с освещенного участка и с глаз долой.
     Я  стоял  примерно  в   шестидесяти  метрах  в  темноте
каких-то кустов, стараясь решить, что делать. Я был утомлен.
Я  чувствовал, что время забраться в машину и ехать домой. Я
пошел  к  дому Бласа, где стояла моя машина. Я  рассчитывал,
что  если  я  поеду  медленно, то никто не  заметит,  что  я
уезжаю.
     Люди,  занятые  проигрывателем, казалось, все еще  ищут
пластинку.  Все, что я мог слышать, это гудение  громкогово-
рителя.  Затем  раздались звуки твиста. Я громко  засмеялся,
думая,  что  они, вероятно, повернулись туда, где я  был,  и
обнаружили, что я исчез.
     Я увидел темные силуэты людей, идущих в противоположном
направлении  - к магазину. Мы прошли друг мимо друга, и  они
пробормотали  "буэнос ночес". Я узнал их и заговорил с ними.
Я  сказал им, что вечеринка была великолепна. Прежде, чем  я
подошел к изгибу дороги, я встретил еще двоих людей, которых
я  не  знал,  но  все  равно  приветствовал.  Ревущие  звуки
проигрывателя были здесь на дороге почти такими же громкими,
как  и  перед магазином. Ночь была темной и беззвездной,  но
отсвет  огней  магазина позволял мне довольно хорошо  видеть
окружающее.  Дом  Бласа был очень близко, и я  ускорил  шаг.
Затем  я  заметил  темную   фигуру   человека,  сидящего  на
корточках  слева  от меня на повороте дороги. Я  подумал  на
секунду,  что  это,  может быть, кто-нибудь из тех,  кого  я
видел  на  вечеринке,  прежде   чем  ушел  оттуда.  Человек,
казалось,  оправлялся на краю дороги. Это казалось странным,
люди селения ходили в густой кустарник, чтобы справлять свои
телесные  функции.  Я подумал, что кто бы он ни был, но  он,
должно быть, пьян.
     Я  подошел к повороту и сказал "буэнос ночес".  Человек
ответил  мне  грубым,   дух   захватывающим,  нечеловеческим
завыванием.  Все  волосы  на   моем  теле  встали  буквально
вертикально.  На  секунду я был парализован. Затем я  быстро
пошел. Я бросил короткий взгляд. Я увидел, что темный силуэт
стоял  на  полпути  ко  мне.  Это  была  женщина.  Она  была
полусогнута, наклоняясь вперед. В таком положении она прошла
несколько  метров, а затем прыгнула. Я бросился бежать, в то
время,  как женщина прыгала подобно птице сбоку от меня,  не
отставая.  К тому времени, когда я прибыл к дому Бласа,  она
заступила мне дорогу, и мы почти столкнулись.
     Я  перепрыгнул через небольшую сухую канаву перед домом
и вломился в двери.
     Блас  был  уже дома, и его, казалось, не озаботила  моя
история.
     -  Хорошую  шутку они с тобой сыграли, - сказал  он.  -
индейцы  находят большое удовольствие в том, чтобы  дразнить
иностранцев.
     Пережитое  так  расстроило мои нервы, что на  следующий
день  я  поехал к дому дона Хуана вместо того,  чтобы  ехать
домой, как я раньше собирался.
     Дон  Хуан  вернулся после обеда. Я не дал  ему  времени
ничего  сказать,  а  тут  же изложил ему  всю  мою  историю,
включая  комментарий  Бласа. Лицо дона Хуана  стало  хмурым.
Может, это было только моим воображением, но мне показалось,
что он огорчен.
     - Поменьше верь тому, что Блас сказал тебе, - сказал он
серьезным  тоном.  -  он  ничего не  знает  о  битвах  между
врагами.
     Ты должен был знать, что это что-то серьезное уже в тот
момент,  когда  заметил, что тень находится слева  от  тебя.
Точно так же ты не должен был бежать.
     - Что же мне полагалось делать? Стоять там?
     -  Правильно. Когда воин встречает своего противника, и
противник  не  является  ординарным   человеком,  он  должен
сделать  свою  стоянку.  Это единственное,  что  делает  его
неуязвимым.
     - О чем ты говоришь, дон Хуан?
     -  Я  говорю,  что у тебя была третья встреча  с  твоим
стоящим  противником. Она следует за тобой кругом,  поджидая
момента