.
     Молодые  люди по очереди обняли меня. Костер больше  не
горел, но угли давали достаточно освещения. Дон Хуан казался
темной  тенью в нескольких футах вдали, а молодые люди  были
кружком  ясно  очерченных застывших силуэтов.  Они  казались
рядом черных статуй на фоне темноты.
     Именно  в этот момент все это событие сказалось на мне.
По  спине  у  меня пробежал озноб. Я догнал дона  Хуана.  Он
сказал мне очень серьезным тоном, чтобы я не поворачивался и
не  смотрел  больше на юношей, потому что в этот момент  они
были кругом тени.
     Животом  я  ощущал   какую-то   силу,  идущую  снаружи.
Казалось, какая-то рука схватила меня. Я невольно вскрикнул.
Дон  Хуан  сказал, что в этом районе слишком много  силы,  и
поэтому мне легко будет воспользоваться "бегом силы".
     Мы  бежали  несколько часов. Пять раз я упал. Дон  Хуан
громко считал каждый раз, когда я терял равновесие. Затем он
остановился.
     - Садись, прижмись к камням и закрой свой живот руками,
- прошептал он мне на ухо.
Воскресенье, 15 апреля 1962 года.
     Как  только  света  стало достаточно,  утром  мы  пошли
опять.  Дон  Хуан привел меня к тому месту, где мы  оставили
машину.  Я  был голоден, но в остальных  смыслах  чувствовал
бодрость и не был уставшим.
     Мы  с'ели несколько галет и напились минеральной  воды,
которая  была  у меня в машине. Я хотел задать ему  вопросы,
которые  переполняли  меня, но он приложил палец к губам.  К
полудню мы были в пограничном городке, где он собирался меня
покинуть. Мы пошли в ресторан пообедать. Мы сели за столом у
окна, глядя на шумную главную улицу города, и заказали пищу.
     Дон  Хуан  казался расслабленным. Его  глаза  светились
предательским  блеском.  Я  почувствовал себя  ободренным  и
открыл  поток  вопросов. Больше всего я хотел узнать  о  его
переодевании.
     - Я показал тебе крошечку моего неделания, - сказал он,
и глаза его, казалось, светились.
     -  Но никто из нас не видел одного и того же костюма на
тебе, - сказал я. - как ты это сделал?
     -  Это  очень просто, - ответил он. - это  было  просто
переодевание, потому что все, что мы делаем, в какой-то мере
переодевание.  Все,  что мы делаем, как я уже говорил  тебе,
относится  к   области   делания.   Человек   знания   может
прицепиться  к  деланию   любого   другого   и  появиться  с
волшебными вещами. Но они не волшебные на самом-то деле. Они
волшебные только для тех, кто увяз в делании.
     Те  четверо юношей и ты сам еще не осознают  неделания,
поэтому легко было одурачить всех вас.
     - Но как ты нас одурачил?
     -  Для тебя это не будет иметь смысла. Никаким способом
ты не сможешь понять этого.
     - Прошу тебя, дон Хуан, испытай меня.
     -  Скажем  так,  что когда каждый из  нас  родится,  он
приносит с собой на свет маленькое колечко силы. Это колечко
почти  тут же начинает использоваться. Поэтому каждый из нас
уже  с  самого  рождения  на  крючке,  и  наши  кольца  силы
соединяются с кольцами любого другого. Другими словами, наши
кольца силы прицеплены к деланию мира для того, чтобы делать
мир.
     - Дай мне пример, чтобы я мог это понять, - сказал я.
     -  Например, наши кольца силы, твое и мое, прямо сейчас
прицеплены к деланию в этой комнате. Мы создаем эту комнату.
Наши  кольца  силы  в этот самый момент  дают  этой  комнате
существование.
     -  Подожди,  подожди, - сказал я. - эта  комната  здесь
сама по себе. Я ее не создаю, у меня нет с ней никаких дел.
     Дону Хуану, казалось, дела не было до моих возражений и
протестов.  Он  очень спокойно заверил, что эта  комната,  в
которой  мы находимся, создана и удерживается в неизменности
из-за силы тех колец силы, которые имеют нас.
     - Видишь, - продолжал он. - каждый из нас знает делание
комнат,  потому  что так или иначе мы провели большую  часть
своих  жизней в комнатах. Человек знания, с другой  стороны,
развивает  другое  кольцо   силы.   Я   назову  его  кольцом
неделания,  потому что оно сцеплено с неделанием. При помощи
этого кольца он, поэтому, может создавать другой мир.
     Молодая  официантка  принесла  нам еду и,  казалось,  в
чем-то  нас подозревала. Дон Хуан сказал, что я должен сразу
заплатить ей, чтобы показать, что у меня денег хватит.
     -  Я  не  виню ее за то, что она не  доверяет  тебе,  -
сказал он и расхохотался. - у тебя вид, как из преисподней.
     Я  заплатил  женщине  и  дал ей  чаевые,  а  когда  она
оставила нас одних я посмотрел на дона Хуана, стараясь найти
способ  восстановить порванную нить разг