злично, кем сделано это 
открытие, потому что вы знаете, что любое открытие делается больше чем один раз,
 и ни одно не делается сразу, а успех все равно не сопутствует заслугам. 
Америка не носит имя Колумба. До Брейера и Жане крупный психиатр Лере высказал 
мнение, что даже бреды душевнобольных должны были бы быть признаны осмысленными,
 если бы мы только умели их переводить. Признаюсь, я долгое время очень вы– 
[23]
соко оценивал заслугу П. Жане в объяснении невротических симптомов, так как он 
понимал их как выражение idйes inconscientes,* владеющих больными. Но после 
того Жане с чрезвычайной сдержанностью высказывался таким образом, как будто 
хотел признаться, что бессознательное было для него не чем иным, как способом 
выражения, вспомогательным средством, ипе faзon de parler,** под этим он не 
подразумевал ничего реального. С тех пор я больше не понимаю рассуждений Жане, 
но полагаю, что он совершенно напрасно лишил себя многих заслуг.

Итак, невротические симптомы, как ошибочные действия, как сновидения, имеют 
свой смысл и так же, как они, по-своему связаны с жизнью лиц, у которых они 
обнаруживаются. Этот важный результат исследования мне хотелось бы пояснить вам 
несколькими примерами. Можно только утверждать, но не доказать, что так бывает 
всегда и во всех случаях. Тот, кто попытается приобрести свой собственный опыт, 
убедится в этом. Но по известным соображениям я возьму эти примеры не из 
области истерии, а из области другого, весьма странного, в принципе очень 
близкого ей невроза, о котором я должен вам сказать несколько вводных слов. 
Этот так называемый невроз навязчивых состояний не столь популярен, как всем 
известная истерия; он, если можно так выразиться, не столь вызывающе шумлив, 
выступает скорее частным делом больного, почти полностью отказывается от 
соматических проявлений и все свои симптомы создает в душевной области. Невроз 
навязчивых состояний и истерия – это те формы невротического заболевания, на 
изучении которых прежде всего и был построен психоанализ, в лечении которых 
наша 
терапия
– * Бессознательных идей (франц.). – Прим. пер.

** Речевым оборотом (франц.). – Прим. ред. перевода.


[24]
также достигает своего триумфа. Но невроз навязчивых состояний, который обходит 
тот загадочный скачок из душевного в соматическое, благодаря 
психоаналитическому исследованию стал нам, собственно говоря, более ясным и 
знакомым, чем истерия, и мы узнали, что определенные крайние характерные 
невротические черты в нем проявляются намного резче.

Невроз навязчивых состояний выражается в том, что больные заняты мыслями, 
которыми они, собственно, не интересуются, чувствуют в себе импульсы, кажущиеся 
им весьма чуждыми, и побуждения к действиям, выполнение которых хотя и не 
доставляет им никакого удовольствия, но отказаться от него они никак не могут. 
Мысли (навязчивые представления) сами по себе могут быть бессмысленными или же 
только безразличными для индивидуума, часто они совершенно нелепы, во всяком 
случае, они являются результатом напряженной, изнурительной для больного 
мыслительной деятельности, которой он очень неохотно отдается. Против своей 
воли он должен заниматься самокопанием и раздумывать, как будто дело идет о его 
самых важных жизненных задачах. Импульсы, которые больной чувствует в себе, 
могут производить также впечатление нелепого ребячества, но по большей части 
они имеют самое страшное содержание, типа попыток к совершению тяжких 
преступлений, так что больной не только отрицает их как чуждые, но в ужасе 
бежит от них и защищается от их исполнения запретами, отказами и ограничениями 
своей свободы. При этом в действительности они никогда, ни разу не доходят до 
исполнения; в результате побеждают бегство и осторожность. То, что больной 
действительно исполняет как так называемые навязчивые действия, – безобидные, 
несомненно незначительные действия, по большей части повторения, церемониальные 
украше– 
[25]
ния деятельностей обыденной жизни, из-за чего эти необходимые отправления 
жизненных потребностей: отход ко сну, умывание, туалет, прогулка – становятся в 
высшей степени продолжительными и превращаются в почти неразрешимые проблемы. 
Болезненные представления, импульсы и действия в отдельных формах и случаях 
невроза навязчивых состояний сочетаются далеко не в равных частях; существует 
скорее правило преобладания в [общей] картине одного или другого из этих 
моментов, что и дает болезни название, однако общие черты всех этих форм 
достаточно очевидны.

Это, конечно, чудовищное страдание. Я полагаю, что самой необузданной 
психиатрической фантазии не удалось бы придумать ничего подобного, и если бы 
этого нельзя было видеть ежедневно, никто бы не решился этому поверить. Но не 
подумайте, что вы окажете больному услугу, если будете его уговаривать 
отвлечься, не заниматься этими глупыми мыслями, а сделать что-нибудь разумное 
вместо своих пустяков. Он и сам бы этого хотел, потому что его сознание 
совершенно ясно, он разделяет ваше суждение о своих навязчивых симптомах, да он 
сам вам об этом рассказывает. Он только не может иначе; то, что в неврозе 
навязчивых состояний прорывается к действию, делается с такой энергией, для 
которой, вероятно, нет никакого сравнения в нормальной душевной жизни. Он может 
лишь одно: сместить, заменить, употребить вместо одной глупой идеи другую, 
несколько ослабленную, перейти от одной предосторожности или з