е в них проявляются. А если мы сопоставим 
полную аналогию в построении сновидения и невротического симптома с быстротой 
превращения спящего человека в бодрствующего и разумного, то у нас появится 
уверенность, что и невроз основан только на измененном взаимодействии сил 
душевной жизни.






ЧАСТЬ 
ТРЕТЬЯ




ОБЩАЯ ТЕОРИЯ НЕВРОЗОВ (1917 [1916-17] г.
)




ШЕСТНАДЦАТАЯ ЛЕКЦИЯ. ПСИХОАНАЛИЗ И 
ПСИХИАТРИЯ

Уважаемые дамы и господа! Я рад снова видеть вас после годичного перерыва и 
продолжить наши беседы. В прошлом году я изложил вам психоаналитическую 
разработку проблем ошибочных действий и сновидений; теперь я хотел бы ввести 
вас в понимание невротических явлений, которые, как вы скоро узнаете, имеют 
много общего как с теми, так и с другими. Но скажу заранее, что на этот раз я 
не могу предоставить вам то же положение по отношению к себе, что в прошлом 
году. Тогда оно объяснялось тем, что я не мог сделать ни одного шага, не 
согласовав его с вашим суждением, я много дискутировал с вами, считался с 
вашими возражениями, признавал, собственно, вас и ваш «здравый смысл» за высшую 
ин– 
[6]
станцию. Дальше так продолжаться не может, причем по очень простой причине. 
Ошибочные действия и сновидения как феномены не были вам незнакомы; можно 
сказать, что у вас было столько же опыта, сколько и у меня, или вы легко могли 
приобрести такой же опыт. Но область неврозов вам чужда; поскольку вы сами не 
врачи, у вас нет к ней никакого иного доступа, кроме моих сообщений, а что 
значит самое лучшее суждение, если нет знакомства с материалом, подлежащим 
обсуждению.

Однако не поймите моего заявления в том смысле, что я собираюсь читать вам 
догматические лекции и добиваюсь того, чтобы вы непременно приняли их на веру. 
Такое недоразумение было бы большой несправедливостью по отношению ко мне. Я не 
хочу навязывать никаких убеждений – я намерен пробудить вашу мысль и поколебать 
предубеждения. Если из-за фактического незнания вы не в состоянии иметь 
суждения, то вам не следует ни верить, ни отрицать. Вы должны слушать и не 
противиться воздействию того, о чем я вам расскажу. Убеждения приобретаются не 
так легко, а если к ним приходят без труда, то они скоро теряют свою значимость 
и оказываются не способными к сопротивлению. Право на убеждение имеет только 
тот, кто подобно мне многие годы работал над одним и тем же материалом и сам 
приобрел при этом тот же новый удивительный опыт. К чему вообще в 
интеллектуальной области эти скороспелые убеждения, молниеносное обращение в 
иную веру, моментальный отказ от нее? Разве вы не замечаете, что «соир de 
foudre», любовь с первого взгляда, происходит совсем из другой – аффективной – 
области? Даже от наших пациентов мы не требуем, чтобы они приходили к нам с 
убеждением или готовностью стать сторонниками психоанализа. Часто это даже 
вызывает подозрения. Благожелательный скепсис – вот самая желательная для нас 
их установка. Так что и вы 
[7]
попытайтесь проникнуться психоаналитическими взглядами наряду с общепринятыми 
или психиатрическими(1), пока не представится случай, когда они повлияют друг 
на друга, сообразуются друг с другом и объединятся в одно окончательное 
убеждение.

Но с другой стороны, вы ни минуты не должны полагать, что излагаемые мною 
психоаналитические взгляды являются спекулятивной системой. Это, напротив, опыт 
– либо непосредственное впечатление от наблюдения, либо результат его 
переработки. Является ли эта переработка достаточной и оправданной, выяснится в 
ходе дальнейшего развития науки, а по прошествии почти двух с половиной 
десятилетий, достигнув довольно престарелого возраста, я без хвастовства смею 
сказать, что работа, давшая эти наблюдения, была особенно тяжелой, интенсивной 
и углубленной. У меня часто создавалось впечатление, будто наши противники 
совершенно не хотят принимать во внимание это происхождение наших утверждений, 
как будто они полагают, что дело идет всего лишь о субъективных идеях, которым 
другой 
может

–
(1) Психоанализ при изучении неврозов вступил в конфронтацию с психиатрией как 
разделом медицины. В психиатрии господствовала ориентация (обусловленная 
укорененностью ее понятий в естественнонаучном подходе к этиологии заболеваний) 
на выявление органических причин патологических процессов. Психоанализ же, 
исходя из принципа психической причинности, искал эти причины в сфере 
бессознательной психики безотносительно к физиологическим (нейрогуморальным) 
механизмам, которыми обусловлено ее функционирование. Конфронтация психоанализа 
с психиатрией продолжалась и после Фрейда. Некоторые современные концепции 
пытаются найти компромиссное решение, соединив психоаналитическую технику с 
использованием психофармакологических средств и других методов воздействия на 
деятельность головного мозга.


[8]
противопоставить свое собственное мнение. Это поведение противников мне не 
совсем понятно. Может быть, это происходит от того, что врачи обычно так 
безучастны к нервнобольным, так невнимательно выслушивают, что они хотят 
сказать, что им кажется странной возможность получить из их сообщений что-то 
ценное, т. е. проводить над ними серьезные наблюдения. В этой связи я обещаю 
вам, что, читая эти лекции, я буду мало полемизировать, особенно с отдельными