не заметить, как резко 
эти детские сновидения противоречат такому пониманию. Но не слишком ли странно, 
что ребе– 
[142]
нок в состоянии во сне переживать полноценные душевные акты, тогда как взрослый 
довольствуется в том же случае судорожными реакциями. У нас есть также все 
основания предполагать, что сон ребенка лучше и глубже.

3. Эти сновидения лишены искажения, поэтому они не нуждаются в толковании. 
Явное и скрытое сновидение совпадают. Итак, искажение сновидения не есть 
проявление его сущности. Смею предположить, что у вас при этом камень свалился 
с души. Но частицу искажения сновидения, определенное различие между явным 
содержанием сновидения и его скрытыми мыслями мы после некоторого размышления 
признаем и за этими сновидениями.

4. Детское сновидение является реакцией на переживание дня, которое оставило 
сожаление, тоску, неисполненное желание. Сновидение дает прямое, неприкрытое 
исполнение этого желания. Вспомните теперь наши рассуждения о роли физических 
раздражений, внешних и внутренних, как нарушителей сна и побудителей сновидений.
 Мы узнали совершенно достоверные факты по этому поводу, но таким образом могли 
объяснить лишь небольшое число сновидений. В этих детских сновидениях ничто не 
свидетельствует о действии таких соматических раздражений; в этом мы не можем 
ошибиться, так как сновидения совершенно понятны и в них трудно чего-нибудь не 
заметить. Однако это не заставляет нас отрицать происхождение сновидений от 
раздражений. Мы только можем спросить, почему мы с самого начала забыли, что, 
кроме физических, есть еще и душевные раздражения, нарушающие сон? Мы ведь 
знаем, что эти волнения больше всего вызывают нарушение сна у взрослого 
человека, мешая установить душевное состояние засыпания, падения интереса к 
миру. Человеку не 
[143]
хочется прерывать жизнь, он продолжает работу над занимающими его вещами и 
поэтому не спит. Для ребенка таким мешающим спать раздражением является 
неисполненное желание, на которое он реагирует сновидением.

5. Отсюда мы кратчайшим путем приходим к объяснению функции сновидения. 
Сновидение, будучи реакцией на психическое раздражение, должно быть равнозначно 
освобождению от этого раздражения, так что оно устраняется, а сон может 
продолжаться. Как динамически осуществляется это освобождение благодаря 
сновидению, мы еще не знаем, но уже замечаем, что сновидение является не 
нарушителем сна, как это ему приписывается, а оберегает его, устраняет 
нарушения сна. Правда, нам кажется, что мы лучше спали бы, если бы не было 
сновидения, но мы не правы; в действительности без помощи сновидения мы вообще 
бы не спали. Ему мы обязаны, что проспали хотя бы и так. Оно не могло немного 
не помешать нам, подобно ночному сторожу, который не может совсем не шуметь, 
прогоняя нарушителей покоя, которые хотят разбудить нас шумом.

6. Главной характерной чертой сновидения является то, что оно побуждается 
желанием, исполнение этого желания становится содержанием сновидения. Другой 
такой же постоянной чертой является то, что сновидение не просто выражает мысль,
 а представляет собой галлюцинаторное переживание исполнения желания. Я желала 
бы. кататься по озеру, гласит желание, вызывающее сновидение, содержание 
сновидения: я катаюсь по озеру. Различие между скрытым и явным сновидением, 
искажение скрытой мысли сновидения остается и в этих простых детских 
сновидениях, и это – превращение мысли в переживание. При толковании сновидения 
надо прежде всего обна– 
[144]
ружить именно это частичное изменение. Если бы эта характерная черта оказалась 
общей всем сновидениям, то приведенный выше фрагмент сновидения: я вижу своего 
брата в ящике – надо было бы понимать не как «мой брат ограничивается», а как 
«я хотел бы, чтобы мой брат ограничился, мой брат должен ограничиться». 
Очевидно, что из двух приведенных характерных черт сновидения у второй больше 
шансов быть признанной без возражений, чем у первой. Только многочисленные 
исследования могут установить, что возбудителем сновидения должно быть всегда 
желание, а не опасение, намерение или упрек, но другая характерная черта, 
которая заключается в том, что сновидение не просто передает это раздражение, а 
прекращает, устраняет, уничтожает его при помощи особого рода переживания, 
остается непоколебимой.

7. Исходя из этих характерных черт сновидения, мы можем опять вернуться к 
сравнению сновидения с ошибочным действием. В последнем мы различали нарушающую 
и нарушенную тенденцию, а ошибочное действие было компромиссом между обеими. Та 
же самая схема подходит и для сновидения. Нарушенной тенденцией в ней может 
быть желание спать. Нарушающую тенденцию мы заменяем психическим раздражен