ие, назначенное другому, хотя сам и намерен был явиться, то 
чаще всего это объясняется прямым отказом от встречи с этим лицом. Но иногда 
анализ может обнаружить, что нарушающая тенденция имеет отношение не к данному 
лицу, а направлена против места, где должно состояться свидание, и связана с 
неприятным воспоминанием, которого забывший хочет избежать. Или в случае, когда 
кто-то забывает отправить письмо, противоположная тенденция может быть связана 
с содержанием самого письма; но ведь совсем не исключено, что само по себе 
безобидное письмо вызывает противоположную тенденцию только потому, что оно 
напоминает о другом, ранее написанном письме, которое явилось поводом для 
прямого проявления противоположной воли. Тогда можно сказать, что 
противоположная воля здесь переносится с того прежнего письма, где она была 
оправданна, на данное, в котором ей, собственно, нечему противоречить. Таким 
образом, вы видите, что, пользуясь нашим хотя и правильным толкованием, следует 
проявлять сдержанность и осторожность; то, что психологически тождественно, 
может быть практически очень даже многозначно.

Подобные явления могут показаться вам очень необычными. Возможно, вы склонны 
даже предположить, что эта «опосредованная» противоположная воля характеризует 
уже какой-то патологический процесс. 
[79]
Но смею вас заверить, что она проявляется у нормальных и здоровых людей. 
Впрочем, прошу понять меня правильно. Я сам ни в коей мере не хочу признавать 
наши аналитические толкования ненадежными. Вышеупомянутая многозначность 
забывания намерения существует только до тех пор, пока мы не подвергли случай 
анализу, а толкуем его только на основании наших общих предположений. Если же 
мы проведем с соответствующим лицом анализ, то мы узнаем с полной 
определенностью, была ли в данном случае прямая противоположная воля или откуда 
она возникла.

Второй момент заключается в следующем: если мы в большинстве случаев убеждаемся,
 что забывание намерений объясняется противоположной волей, то попробуем 
распространить это положение на другой ряд случаев, когда анализируемое лицо не 
признает, а отрицает открытую нами противоположную волю. Возьмем в качестве 
примеров очень часто встречающиеся случаи, когда забывают вернуть взятые на 
время книги, оплатить счета или долги. Мы будем настолько смелы, что скажем 
забывшему, как бы он это ни отрицал, что у него было намерение оставить книги 
себе и не оплатить долги, иначе его поведение объяснить нельзя, он имел 
намерение, но только ничего не знал о нем; нам, однако, достаточно того, что 
его выдало забывание. Он может, конечно, возразить, что это была всего лишь 
забывчивость. Теперь вы узнаете ситуацию, в которой мы уже однажды оказались. 
Если мы хотим последовательно проводить наши толкования ошибочных действий, 
которые оправдали себя на разнообразных примерах, то мы неизбежно придем к 
предположению, что у человека есть намерения, которые могут действовать 
независимо от того, знает он о них или нет. Но, утверждая это, мы вступаем в 
противоречие со всеми господствующими и в жизни, и в психологии взглядами. 
[80]
Забывание имен собственных и иностранных названий, а также иностранных слов 
тоже можно свести к противоположному намерению, которое прямо или косвенно 
направлено против соответствующего названия. Некоторые примеры такой прямой 
неприязни я уже приводил ранее. Но косвенные причины здесь особенно часты и 
требуют, как правило, для их установления тщательного анализа. Так, например, 
сейчас, во время войны, которая вынудила нас отказаться от многих прежних 
симпатий, в силу каких-то очень странных связей пострадала также память на 
имена собственные. Недавно со мной произошел случай, когда я не мог вспомнить 
название безобидного моравского города Бизенц, и анализ показал, что причиной 
была не прямая враждебность, а созвучие с названием палаццо Бизенци в Орвието, 
где я раньше неоднократно жил. Мотивом тенденции, направленной против 
восстановления названия в памяти, здесь впервые выступает принцип, который 
впоследствии обнаружит свое чрезвычайно большое значение для определения причин 
невротических симптомов: отказ памяти вспоминать то, что связано с неприятными 
ощущениями, и [Вновь переживать это неудовольствие при воспоминании. Намерение 
избежать неудовольствия, источником которого служат память или другие 
психические акты, психическое бегство от неудовольствия мы признаем как 
конечный мотив не только для забывания имен и названий, но и для многих других 
ошибочных действий, таких, как неисполнение обещанного, ошибки-заблуждения 
(Irrtьmer) и др.
1

–
1 Зависимость памяти от установок субъекта выявилась уже в 
экспериментально-психологических исследованиях. Новизна подхода Фрейда 
заключалась в том, что он поставил вопрос о роли динамических (мотивационных) 
факторов в процессах памяти, обычно относимых к разряду познавательных, 
подчиненных законам ассоциации либо основанных на предметно-смысловых связях. 
Утверждение Фрейда, будто неприятные впечатления по всех случаях забываются, 
тесно связано с его концепциями вытеснения и психологической защиты. 
[81]
Однако забывание имен, по-видимому, особенно легко объяснить 
психофизиологическими причинами, и поэтому есть много случаев, в которых мотив 
неприятного чувства не подтверждается. Если кто-то бывает склонен к забыванию 
имен, то путем аналитического исследования можно установить, что они выпадают 
из памяти не только потому, что сами вызывают неприятное чувство или как-то 
напоминают о нем, а потому, что определенное имя относится к другому 
ассоциативно