т в какую-то 
взаимосвязь. Пользуясь популярными выражениями, можно сказать, что Я в душевной 
жизни представляет здравый смысл и благоразумие, а Оно – неукротимые страсти(1).

До сих пор нам импонировало перечисление преимуществ и способностей Я, теперь 
настало время вспомнить и об оборотной стороне. Я является лишь частью Оно, 
частью, целесообразно измененной близостью к грозящему опасностями внешнему 
миру. В динамическом отношении оно слабо, свою энергию оно заимствовало у Оно, 
и мы имеем некоторое представление относительно методов, можно даже сказать, 
лазеек, благодаря которым оно продолжает отнимать энергию у Оно. Таким путем 
осуществляется, например, также идентификация с сохранившимися или оставленными 
объектами. Привязанность к объектам исходит из инстинктивных притязаний Око. Я 
сначала их регистрирует. Но, идентифицируясь с объектом, оно предлагает себя 
Оно вместо объекта, желая направить либидо Оно на себя. Мы уже знаем, что в 
процессе жизни Я принимает в себя большое число остатков бывшей привязанности к 
объектам. В общем, Я должно проводить в жизнь намерения Оно, оно выполняет свою 
задачу, изыскивая обстоятельства, при которых эти намерения могут быть 
осуществлены наилучшим образом. Отношение Я к Оно можно сравнить с отношением 
наездника к своей лошади. Лошадь дает энергию для движения, наездник обладает 
преимуществом определять цель и направление движения сильного животного. Но 
между Я и Оно слишком часто имеет место далеко не идеальное взаимоотношение,


–
(1) В данном случае взгляд Фрейда на познавательные функции Я близок к 
материалистическому.

[357] когда наездник вынужден направлять скакуна туда, куда тому вздумается.

От одной части Оно Я отделилось благодаря сопротивлениям вытеснения. Но 
вытеснение не продолжается в Оно. Вытесненное сливается с остальным Оно.

Поговорка предостерегает от служения двум господам. Бедному Я еще тяжелее, оно 
служит трем строгим властелинам, стараясь привести их притязания и требования в 
согласие между собой. Эти притязания все время расходятся, часто кажутся 
несовместимыми: неудивительно, что Я часто не справляется со своей задачей. 
Тремя тиранами являются: внешний мир, Сверх-Я и Оно. Если понаблюдать за 
усилиями Я, направленными на то, чтобы служить им одновременно, а точнее, 
подчиняться им одновременно, вряд ли мы станем сожалеть о том, что представили 
это Я в персонифицированном виде как некое существо. Оно чувствует себя 
стесненным с трех сторон, ему грозят три опасности, на которые оно, будучи в 
стесненном положении, реагирует появлением страха. Благодаря своему 
происхождению из опыта системы восприятия, оно призвано представлять требования 
внешнего мира, но оно хочет быть и верным слугой Око, пребывать с ним в 
согласии, предлагая ему себя в качестве объекта, привлекать его либидо на себя. 
В своем стремлении посредничать между Око и реальностью оно часто вынуждено 
одевать бессознательные (ubw) требования Око в свои предсознательные (vbw) 
рационализации, затушевывать конфликты Око с реальностью, с дипломатической 
неискренностью разыгрывать оглядку на реальность, даже если Око упорствует и не 
сдается. С другой стороны, за ним на каждом шагу наблюдает строгое Сверх-Я, 
которое предписывает ему определенные нормы поведения, невзирая на трудности со 
стороны Око и внешнего мира, и наказывает его в случае непослушания напряженным 
чувством неполноценности и 
[358]
сознания вины. Так Я, движимое Око, стесненное Сверх-Я, отталкиваемое 
реальностью, прилагает все усилия для выполнения своей экономической задачи 
установления гармонии между силами и влияниями, которые действуют в нем и на 
него, и мы понимаем, почему так часто не можем подавить восклицания: жизнь 
нелегка! Если Я вынуждено признать свою слабость, в нем возникает страх, 
реальный страх перед внешним миром, страх совести перед Сверх-Я, невротический 
страх перед силой страстей в Оно.

Структурные соотношения психической личности, изложенные мною, я хотел бы 
представить в непритязательном рисунке, который я здесь прилагаю.

Здесь вы видите, что Сверх-Я погружается в Оно, как наследник Эдипова комплекса 
оно имеет с ним интимные связи; оно дальше от системы восприятия, чем Я. Оно 
сообщается с внешним миром только через Я, по крайней мере на этой схеме. 
Сегодня, конечно, трудно сказать, насколько рисунок правилен: по крайней мере, 
в одном отношении это определенно не так. Пространство, которое занимает 
бессознательное Оно, должно быть несравненно больше, чем пространство Я или 
пред-сознательного. Прошу вас, сделайте мысленно поправку.

А теперь в заключение этих безусловно утомительных и, возможно, не совсем ясных 
рассуждений еще одно предостережение! Разделяя личность на Я, 
[359]
Сверх-Я и Оно, вы, разумеется, не имеете в виду строгие границы наподобие тех, 
которые искусственно проведены в политической географии. Своеобразие 
психического мы изобразим не линейными контурами, как на рисунке или в 
примитивной живописи, а скорее расплывчатыми цветовыми пятнами, как у 
современных художников. После того как мы произвели разграничение, мы должны 
вы