становится могущественным; он как бы поглотил Я.

Я думаю, вы сочтете за отдых, если после сухой, в сущности, фантастики науки я 
приведу вам поэтическое изображение экономической противоположности (1) 
нарциссизма и влюбленности. Я заимствую его из Западно-восточного дивана 
Гете:
Зулейка Раб, народ и угнетатель Вечны в беге наших дней.

Счастлив мира обитатель Только личностью своей.

Жизнь расходуй как сумеешь.

Но иди своей тропой.

Всем пожертвуй, что имеешь, Только будь самим собой.

Хатем Да, я слышал это мненье, Но иначе я 
скажу:
Счастье, радость, утешенье – Все в Зулейке нахожу.

Чуть она мне улыбнется – Мне себя дороже нет.

Чуть, нахмурясь, отвернется 
-

–
(1) Здесь, как и в других лекциях, под «экономическим» понимается все то, что 
связано с количеством психической энергии.

[215] Потерял себя и след.

Хатем кончился б на этом.

К счастью, он 
сообразил:
Надо срочно стать поэтом Иль другим, кто все ж ей мил.

(Перевод В. 
Левика)
Второе замечание является дополнением к теории сновидений. Мы не можем 
объяснить себе возникновение сновидения, если не предположим, что вытесненное 
бессознательное получило известную независимость от Я, так что оно не 
подчиняется желанию спать и сохраняет свои привязанности, даже если все 
зависящие от Я привязанности к объектам оставлены ради сна. Только в этом 
случае можно понять, что это бессознательное имеет возможность воспользоваться 
ночным отсутствием или уменьшением цензуры и умеет овладеть остатками дневных 
впечатлений, для того чтобы образовать из их материала запретное желание 
сновидения. С другой стороны, и остатки дневных впечатлений частью своего 
противодействия предписанному желанием спать оттоку либидо обязаны уже 
существующей связи с этим бессознательным. Эту динамически важную черту мы 
хотим дополнительно включить в наше представление об образовании сновидений.

Органическое заболевание, болезненное раздражение, воспаление органов создают 
состояние, имеющее последствием явное отделение либидо от его объектов. Отнятое 
либидо снова находится в Я в форме усилившейся привязанности к заболевшей части 
тела. Можно даже решиться на утверждение, что в этих условиях отход либидо от 
своих объектов бросается в глаза больше, чем утрата эгоистического интереса к 
внешнему миру. Отсюда как будто открывается путь 
[216]
к пониманию ипохондрии, при которой какой-то орган подобным образом занимает Я, 
не будучи больным с нашей точки зрения.

Но я устою перед искушением идти дальше или обсуждать другие ситуации, которые 
становятся понятными нам или легко поддаются описанию благодаря предположению 
перехода объект-либидо в Я, потому что мне не терпится дать ответ на два 
возражения, которые, как мне известно, вас теперь занимают. Во-первых, вы 
хотите потребовать от меня объяснений, почему я непременно хочу различать в 
случаях сна, болезни и тому подобных ситуациях либидо и интерес, сексуальные 
влечения и инстинкты Я, тогда как наблюдения вполне позволяют обойтись 
предположением [о существовании] одной однородной энергии, которая, являясь 
подвижной, заполняет то объект, то Я, выступая на службе то одного, то другого 
влечения. И во-вторых, как я могу решиться рассматривать отделение либидо от 
объекта в качестве источника патологического состояния, если такой переход 
объект-либидо в Я– либидо – или, говоря более обще, в энергию Я – относится к 
нормальным, ежедневно и еженощно повторяющимся процессам душевной динамики.

На это можно ответить: ваше первое возражение звучит хорошо. Объяснение 
состояний сна, болезни, влюбленности само по себе, вероятно, никогда не привело 
бы нас к различению Я-либидо и объект-либидо или либидо и интереса. Но при этом 
вы пренебрегаете исследованиями, из которых мы исходили и в свете которых 
теперь рассматриваем обсуждаемые душевные ситуации. Различение между либидо и 
интересом, т. е. между сексуальными влечениями и инстинктами самосохранения, 
стало необходимым благодаря пониманию конфликта, из-за которого происходят 
[217]
неврозы перенесения. После этого мы не можем вновь отказаться от него. 
Предположение, что объект-либидо может превратиться в Я-либидо, так что с 
Я-либидо приходится считаться, казалось нам единственно способным разрешить 
загадку так называемых нарцисстических неврозов, например Dementia praecox, и 
уяснить их сходства и различия в сравнении с истерией и навязчивыми состояниями.
 В случаях болезни, сна и влюбленнос