озы. Думаю 
также, что сделал для вас более благоприятный выбор, так как психоанализ 
вследствие своих глубоких предпосылок и обширных связей заслуживает того, чтобы 
привлечь интерес любого образованного человека, а учение о неврозах – такая же 
область медицины, как и любая другая.

Между тем вы обоснованно надеетесь, что мы должны будем проявить некоторый 
интерес и к актуальным неврозам. Нас вынуждает к этому их интимная клиническая 
связь с психоневрозами. Поэтому я хочу вам сообщить, что мы различаем три 
чистых формы актуальных неврозов: неврастению, невроз страха(1) и ипохондрию. 
Но и это разделение не осталось без возражений. Названия, правда, все 
употребляются, но их содержание неопределенно и неустойчиво. 
Есть

–
(1) Фрейд неоднократно пересматривал свои взгляды на невроз страха. Его 
окончательная позиция изложена в 32-й лекции.


[181]
врачи, которые противятся любому делению в путаном мире невротических явлений, 
любому выделению клинических единиц, отдельных болезней и не признают даже 
разделения на актуальные неврозы и психоневрозы. Я полагаю, что они заходят 
слишком далеко и пошли не по тому пути, который ведет к прогрессу. Названные 
формы невроза иногда встречаются в чистом виде, но чаще смешиваются друг с 
другом и с психоневротическим заболеванием. Эти явления не должны заставлять 
нас отказываться от их деления. Вспомните различие учения о минералах и учения 
о камнях в минералогии. Минералы описываются как отдельные единицы, конечно, в 
связи с тем, что они часто встречаются в виде кристаллов, резко отграниченных 
от окружающей среды. Камни состоят из смеси минералов, соединившихся, по всей 
определенности, не случайно, а вследствие условий их возникновения. В учении о 
неврозах мы еще слишком мало понимаем ход развития, чтобы создать что-то 
подобное учению о камнях. Но мы, несомненно, поступим правильно, если сначала 
выделим из общей массы знакомые нам клинические единицы, которые можно сравнить 
с минералами.

Весьма существенная связь между симптомами актуальных неврозов и психоневрозов 
помогает нам узнать об образовании симптомов последних; симптомы актуального 
невроза часто являются ядром и предваряющей стадией развития 
психоневротического симптома. Яснее всего такое отношение наблюдается между 
неврастенией и неврозом перенесения, названным «конверсионной истерией», между 
неврозом страха и истерией страха, а также между ипохондрией и формами, далее 
упоминаемыми как парафрения (раннее слабоумие и паранойя). Возьмем для примера 
случай истерической головной боли или боли в крестце. Анализ показывает нам, 
что в результате сгущения и сме– 
[182]
щения она стала заместителем удовлетворения для целого ряда либидозных фантазий 
или воспоминаний. Но когда-то эта боль была реальной, и тогда она была 
непосредственным сексуально-токсическим симптомом, соматическим выражением 
либидозного возбуждения. Мы совершенно не хотим утверждать, что такое ядро 
имеют все истерические симптомы, но остается фактом то, что так бывает особенно 
часто и что все – нормальные и патологические – телесные воздействия благодаря 
либидозному возбуждению служат преимущественно именно для образования симптомов 
истерии. Они играют роль той песчинки, которую моллюск обволакивает слоями 
перламутра. Таким же образом психоневроз использует преходящие признаки 
сексуального возбуждения, сопровождающие половой акт, как самый удобный и 
подходящий материал для образования симптомов.

Подобный процесс вызывает особый диагностический и терапевтический интерес. У 
лиц, предрасположенных к неврозу, но не страдающих выраженным неврозом, нередко 
бывает так, что болезненное телесное изменение – воспаление и ранение – 
вызывает работу образования симптома, так что она немедленно делает данный ей в 
реальности симптом представителем всех тех бессознательных фантазий, которые 
только и ждали того, чтобы овладеть средством выражения. В таком случае врач 
изберет тот или иной путь лечения, он или захочет устранить органическую основу,
 не заботясь о ее буйной невротической переработке, или будет бороться со 
случайно возникшим неврозом, не обращая внимания на его органический повод. 
Успех покажет правильность или неправильность того или иного вида усилий; для 
таких смешанных случаев едва ли можно дать общие предписания.




[183]



ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ ЛЕКЦИЯ. 
Страх

Уважаемые дамы и господа! То, что я сказал вам на прошлой лекции об общей 
нервозности, вы посчитали, наверное, самым неполным и самым недостаточным из 
моих сообщений. Я это знаю и думаю, что ничто не удивило вас больше, чем то, 
что в ней ничего не было сказано о страхе, на который жалуется большинство 
нервнобольных, считая его самым ужасным своим страданием, и который 
действительно может достичь у них громадной интенсивности и привести к самым 
безумным поступкам. Но, по крайней мере в этом вопросе, я не хотел быть 
кратким; напротив, я решил особенно остро поставить проблему страха у