я стыда, травма просыпается очень рано – настолько 
рано, что к зрелому возрасту она становится еще тяжелее. С самого момента 
зачатия это существо получает ложное представление о сексуальном акте. 
    Я знаю, что в наше время сексуальная жизнь стала намного свободнее, чем 
прежде; однако не строй себе на этот счет иллюзий. Все чаще и чаще девочки и 
мальчики подросткового возраста страдают ожирением, и многим это мешает вести 
нормальную и приятную сексуальную жизнь. Этот сексуальный стыд передается из 
поколения в поколение, и излечить его можно, только излечив травму унижения. За 
многие годы практики я убедилась, что почти все люди, страдающие травмой 
унижения, происходят из семей, все члены которых нуждаются в психологическом 
лечении сексуальной сферы. И притягиваются эти люди друг к другу не случайно. 
    Подросток-мазохистка склонна к жесткому сексуальному самоконтролю – она 
боится причинить стыд своей матери, очень строгой на этот счет. Девочка 
усваивает, что секс отвратителен, и ей придется выполнять длительную работу над 
собой, чтобы избавиться от этого верования. Одна школьница рассказала мне, 
какой стыд она пережила после того, как позволила целовать себя и касаться 
своего тела четырнадцатилетнему мальчишке. На следующий день, в школе, ей 
казалось, что все на нее смотрят, что все знают, что она натворила. 
    А сколько девочек испытывают чувство унижения, когда у них наступают первые 
менструации и набухают груди! Некоторые девчонки пытаются даже перевязывать 
груди, не дать им расти большими. 
    Подросток-мазохист также чувствует над собой сексуальный контроль. Он очень 
боится быть застигнутым за мастурбацией. Чем больше он верит, что это постыдно, 
тем сильнее хочет прекратить эту практику и тем сильнее его тянет 
мастурбировать. Он также притягивает к себе унизительные и постыдные 
сексуальные ситуации с родителями и друзьями. Обычно самые сильные унижения 
переживаются в ситуациях с матерью и девочками. Чем больше человек верит, что 
секс – дело постыдное и грязное, тем сильнее притягивает к себе сексуальные 
преследования и насилие, особенно в детстве и отрочестве. Ему так стыдно, что 
он не смеет никому об этих вещах говорить. 
    Многие женщины с различными уровнями мазохизма в характере рассказывали мне,
 как, набравшись немыслимой смелости, признавались матери, что их изводят 
сексуальными домогательствами или что они практикуют инцест; и что же они 
слышали в ответ? "Ты сама виновата, ты слишком сексуальна", или "Это ты его 
провоцируешь!", или "Конечно, ты сама этого добивалась". Такая материнская 
реакция способна только усилить чувство унижения, стыда, вины. И когда женщина 
сооружает себе добротную защиту в виде толстого слоя жира вокруг бедер, ягодиц 
и живота, то есть вокруг самой сексуальной части тела, у нее можно заподозрить 
страх перед сексуальностью, обусловленный пережитым насилием. 
    Поэтому меня не удивляет, что многие девочки, а в последнее время и все 
больше мальчиков, начинают толстеть именно в тот период, когда особенно ярко 
проявляются их сексуальные желания. Это хороший способ перестать возбуждать 
желание у других, избавиться от домогательств, а заодно (бессознательно) и 
лишить себя сексуального удовольствия. Многие женщины говорят мне: "Если бы у 
меня была красивая стройная фигура, я, наверное, изменяла бы мужу" или: "Вот 
оденусь привлекательно, стану сексуальнее, и муж будет ревновать". Я установила,
 что большинство толстяков – и мужчины, и женщины – очень чувственны. Поскольку 
они считают, что не заслуживают личного удовольствия, то и действуют таким 
образом, чтобы лишить себя всякой радости, в том числе и в сексуальной сфере. 
    Весьма вероятно, что у многих людей, страдающих от унижения, бывают 
галлюцинации, хотя они никогда не решаются об этом рассказывать – стыдно. 
Мазохисты не только чувственны, они также сексуальны. Они занимались бы любовью 
очень часто, если бы могли позволить себе делать все, чего им хочется, и, в 
особенности, если бы дали себе время осознать свои настоящие потребности в этой 
сфере (как, впрочем, и в других). Я много раз слышала признания женщин в том, 
что, когда у них возникает любовное желание, они не смеют говорить об этом 
партнеру, для них это немыслимо – беспокоить другого ради собственного 
удовольствия. 
    Мужчина-мазохист тоже обычно не живет той сексуальной жизнью, какой он 
желает. Он либо слишком робок в интимных отношениях, либо одержим ими и повсюду 
ищет их. У него нередко возникают проблемы с эрекцией или даже с 
преждевременной эякуляцией. 
    Когда мазохистская личность дает себе право любить секс и находит партнера 
(партнершу), с которым может позволить себе все, чего желает, ей все равно не 
удается полное самозабвение; ей стыдно показать, что ей нравится в сексе, 
стыдно дать себе волю и, например, издавать звуки, показывающие, насколько ей 
приятны те или иные действия. 
    Исповедь оказалась еще одним источником стыда для тех, кого к ней 
принуждали в юности, – особенно для молодых девушек, которые должны были 
рассказывать о своих сексуальных проблемах мужчине; им полагалось 
исповедоваться даже в дурных мыслях. Нетрудно представить, насколько мучительно 
было – особенно для девушки-мазохистки – сознаться в том, что она предавалась 
любви до замужества. Глубоко верующие еще больше стыдились БОГА, они считали 
совершенно неприемлемым разочаровать Его, и рассказывать об этом священнику 
было чрезвычайно унизительно. Такое унижение оставляло глубокий отпечаток в 
душе, который не сглаживался в течение многих лет. 
    Серьезное усилие требуется от мазохиста – как мужчины, так и женщины, – 
чтобы при полном освещении обнажить свое тело перед новым возлюбленным. Они 
боятся своего стыда, когда партнер будет смотреть на них, – и это при том, что 
в глубине души именно мазохисты ищут и испытывают самое острое удовольствие от 
собственной наготы – когд