му становится стыдно, когда он не может действовать 
так же быстро, как другие, – например, идти. Ему необходимо научиться давать 
себе право на свою, привычную скорость. 
    Кроме того, у многих людей довольно трудно распознать маску мазохиста, 
поскольку они научились контролировать свой вес. Если ты принадлежишь к той 
категории людей, которые легко набирают вес и округляются, стоит им лишь 
ослабить контроль питания, то вполне возможно, что у тебя есть травма 
униженного, нов настоящий момент она скрыта. Ригидность, жесткость, которая 
позволяет тебе контролировать себя, будет рассмотрена в шестой главе этой книги.
 
    Поскольку мазохист стремится доказать свою солидность, надежность и не 
хочет, чтобы его контролировали, он становится очень исполнительным и 
взваливает на себя массу работы. Ради этого он развивает могучую спину – она 
должна много вынести. Возьмем для примера женщину, которая, желая сделать 
приятное мужу, соглашается, чтобы свекровь жила вместе с ними. Через некоторое 
время свекровь заболевает; хозяйка считает себя обязанной ухаживать за ней. У 
мазохиста есть дар втягиваться в ситуации, в которых он должен кем-то 
заниматься, кого-то опекать, кому-то помогать. Он постепенно забывает о самом 
себе. Чем больше он взваливает на свои плечи, тем больше становится его 
физический вес. 
    Всякий раз, когда мазохист, казалось бы, хочет сделать все для других, он 
на самом деле стремится создать себе как можно больше ограничений и 
обязанностей. Пока он помогает другим, он уверен, что ему нечего стыдиться, но 
очень часто потом испытывает унижение от того, что его использовали. Он почти 
всегда считает, что его услуги не оценены по достоинству. Многие 
женщины-мазохисты любят жаловаться, что нет их сил больше, что хватит с них 
быть служанкой. Жалуются, но ничего не меняют: они не могут осознать, что сами 
себе создают неволю. Не один раз я слышала и такие высказывания: "После 
тридцати лет моей честной службы администрация списала меня, как старую 
повозку!" Такого типа личности считают себя очень преданными и не чувствуют 
надлежащего признания. Обрати внимание на то, как подчеркнуто унижение в этой 
фразе. Нормальный человек скажет просто: "После тридцати лет службы меня 
сократили" и не станет говорить о старой повозке. 
    Мазохист не осознает, что, делая все для других, он унижает их; он 
заставляет их чувствовать, что без него им не обойтись. Иногда мазохист даже 
специально заботится, чтобы другие члены семьи и друзья убедились, что господин 
Н. не смог без него обойтись, – и это объявляется в присутствии г-на Н., 
который, естественно, чувствует себя униженным вдвойне. 
    Мазохисту прежде всего следует понять, что ему нет нужды занимать так много 
места в жизни близких ему людей. Между тем он не замечает этой своей экспансии, 
поскольку чаще всего осуществляет ее утонченно и бессознательно. По этой же 
причине его физическое тело занимает все больше места. Оно толстеет 
пропорционально тому пространству, которое мазохист стремится занимать в жизни. 
Тело дано ему для того, чтобы отражать его верования. Когда мазохист узнает в 
глубине души, что он уникален и значим, ему больше незачем будет доказывать это 
другим. Признав себя, его тело перестанет стремиться занять так много места. 
    Кажется, что мазохист жестко контролирует себя, но его поведение 
мотивировано, главным образом, страхом стыда перед ближними или перед самим 
собой. Такой вид контроля принципиально отличается от того, который мы 
рассмотрим позже, когда пойдет речь о травме предательства. Мать-мазохистка 
склонна, например, контролировать одежду, внешность, опрятность своих детей и 
супруга. Такая мама всеми способами добивается чистоты и аккуратности даже от 
совсем маленьких детей – в противном случае она испытывает стыд за себя в роли 
матери. 
    Поскольку мазохист – будь то мужчина или женщина – часто отождествляет себя 
(сливается) со своей матерью, то он готов на все, лишь бы не причинить ей стыда.
 Мать имеет огромное влияние на него, часто неосознанное и невольное. Он столь 
же неосознанно воспринимает мать как тяжелый и неизбежный груз – еще одна 
существенная причина для того, чтобы создать себе крепкую, надежную спину. Это 
влияние иногда продолжается и после смерти матери. Обычно ее смерть 
сопровождается у мазохиста чувством облегчения (даже если это чувство вызывает 
у него стыд) – слишком обременительным был груз материнского контроля. Но 
окончательно этот контроль рассеется только тогда, когда травма унижения будет 
излечена. 
    Некоторым мазохистам смерть матери не только не приносит облегчения, но и 
вызывает, в силу их с ней отождествления, сильнейший кризис с приступами 
агорафобии (подробное описание см. в предыдущей главе). К сожалению, таким 
пациентам часто предписывают лечение от депрессии; а поскольку истинная болезнь 
не лечится, то выздоровление затягивается надолго. Различие между депрессией и 
агорафобией подробно рассмотрено в моей книге "Твое тело говорит: Люби себя!" 
    Мазохисту очень трудно выразить свои настоящие потребности и чувства, 
потому что с самого раннего детства он боится говорить – боится испытать стыд 
или заставить других испытать стыд. Родители ребенка-мазохиста часто говорили 
ему: все, что происходит в семье, никого не касается, и говорить об этом не 
следует ни с кем. Он должен держать язык за зубами. Постыдные ситуации и 
постыдные поступки членов семьи должны храниться в тайне. Не говорят, например, 
о дядюшке, который сидит в тюрьме, о члене семьи, попавшем в психиатрическую 
лечебницу, о брате-гомосексуалисте, о родственнике-самоубийце и т.п. 
    Один мужчина рассказывал мне, какой мучительный стыд переживал всю жизнь 
из-за того, что еще в детстве причинил матери жестокие страдания, воруя деньги 
из ее кошелька. Он не мог