this
machine [определит его] поступки и иная душа — «безу-
мие» — «disposition». И именно предчувствуя, что с ним
будет, сгибаясь под тяжестью навалившегося на него бре-
мепп, он смятенно и смертельно скорбит, и с его уст сры-
вается страшное рыдание:
Гамлет
Порвалась дней связующая нить.
Как мне обрывки их соединить!
Это опять непередаваемо107*, этого нельзя комменти-
ровать, смысл этого глубочайше-неисчерпаемого рыдания
отлился в двустишии и неразложим, в нем смысл не толь-
ко трагедии Гамлета, принца Датского, но и трагедии о
Гамлете, принце Датском. Гамлет здесь лирически пере-
живает свою трагедию. Он имел общение с иным миром,
тонкий покров этого мира — время — для пего прорвался,
он был погружен в иной мир. Время вышло из пазов —
эта последняя завеса, отделяющая этот мир от иного, мир
от бездны, земное от потустороннего. Этот мир расшатан,
вышел из колеи, порвалась связь времен. Тем, что Гам-
лет был в двух мирах, — этот мир слился с иным, время
прорвалось. Необычайная глубина ощущения иного мира,
мистической основы земной жизни всегда вызывает ощу-
щение провала времени. Здесь путь от «психологии» к
«философии», изнутри — наружу, от ощущения к миро-
восприятию: глубоко художественная символическая чер-
та. Расстройство времени сперва, прежде всего — «психо-
логия», ощущение Гамлета после общения с Духом, после
второго рождения; а потом уж — состояние мира трагедии,
ее двух миров. Такова связь («взаимоотношение») траге-
дии Гамлета и трагедии о Гамлете, которая составляет
ключ ко всему и которой посвящена следующая глава.
Вот экспозиция трагедии: два мира столкнулись, время

 
Приложение	409
вышло из пазов. Таково ощущение Гамлета («экспози-
ция» его души, если можно так выразиться) и таково со-
стояние мира трагедии. В чем же трагедия? Зачем я был
рожден некогда поставить все на место, связать павшую
связь времен, осуществить связь этого мира с тем через
семенную, немотивированную в пьесе, мистическую связь
с отцом, связь рождения? Его связь именно в рождении;
он именно рожден (семенная связь с умершим отцом,
немотивированная, мистическая) «их соединить», а не дол-
жен, не призван. Здесь опять связь трагедии Гамлета
(рожден, связь рождения с умершим отцом, с тем миром)
и трагедия о Гамлете (через эту связь он рожден связать
два мира, «их соединить» — это уже принадлежит обще-
му смыслу трагедии).
Эти рыдающие слова он произносит в тот ужасный
час, когда пришедшее утро погружено в неушедшую еще
ночь, когда пришло утро, но еще ночь (Тень уходит перед
самым наступлением утра); в тот мистический час, когда
утро вдвинуто в ночь, когда время выходит из пазов,
когда два мира — ночь и день — сталкиваются, сходятся.
«О день и ночь!» — восклицает Горацио. И недаром тра-
гедия двух миров, ее завязка, ее рождение, отмечена ча-
сом дня и ночи.
Эти слова он произносит, пригибаясь к земле под ужас-
ной и давящей тяжестью, которая точно наваливается ему
на плечи108*. Он произносит их перед тем, как идти мо-
литься, сгибаясь под тяжестью трагедии рождения. И не-
даром этим часо