эффект — благотворное влияние, которое оказывают наши пациенты на тех, с кем 
они соприкасаются.
В этом и состоит грандиозное преимущество. А также грандиозное удовлетворение.
В предшествующем разборе профессиональных опасностей я описывал напряженное 
нескончаемое самонаблюдение и внутреннюю работу, которых требует наша профессия.
 Но это самое условие является больше преимуществом, нежели ношей, потому что 
это — гарантия против застоя. Активный терапевт всегда развивается, постоянно 
растет в самопознании и осведомленности. Как можно вести других к изучению 
глубоких структур разума и действительности без одновременного изучения себя? 
Нельзя просить пациента сфокусироваться на межличностной связанности без 
изучения своих собственных способов взаимоотношений. Я получаю огромную 
обратную связь от пациентов (что я, например, сдержанный, отвергающий, 
осуждающий, равнодзопный и надменный), которого я просто обязан принимать 
всерьез. Я спрашиваю себя, подходит ли это моему внутреннему опыту, и дают ли 
другие мне подобную обратную связь. Если я прихожу к выводу, что обратная связь 
очень точна и освещает мои мертвые зоны, я чувствую признательность и благодарю 
своих пациентов. Не делая этого или отрицая правдивость точного наблюдения, вы 
тем самым подрываете взгляд пациента на действительность и, в сущности, 
занимаетесь не терапией, но антитерапией.
Мы хранители секретов. Каждый день пациенты удостаивают нас своими тайнами, 
часто никогда ни с кем не разделенными. Получать такие тайны — это преимущество,
 данное не многим. Тайны дают нам закулисный взгляд на человеческую жизнь без 
социальной манерности, ролевой игры, напускной храбрости или позирования. 
Иногда тайны обжигают меня, и я иду домой, держусь за жену и воздаю свою хвалу. 
Другие тайны вибрируют внутри меня и поднимают мои собственные ускользающие, 
давно забытые воспоминания и импульсы. Все же другие огорчают меня, ведь я 
наблюдаю, как целая жизнь может быть без нужды потрачена на стыд и 
неспособность простить себя.
Тем, кто является хранителями секретов, дарованы проясняющие очки, через 
которые они видят мир — взгляд без искажения, отрицания и иллюзии, взгляд на то,
 как все в действительности. (Вспомните в этой связи заглавия книг Аллена 
Уиллиса, выдающегося психоаналитика: «Все на самом деле», «Порядок вещей», 
«Человек без иллюзий».) Когда я обращаюсь к другим со знанием того, что мы все 
(терапевт и пациент) обременены болезненными тайнами — чувством вины за 
совершенные действия, стыдом за несовершенные действия, желанием любить и быть 
любимыми, глубокой ранимостью, чувством ненадежности и страхами, — я сближаюсь 
с ними. Хранение секретов по прошествии лет сделало меня нежнее, я стал легче 
принимать секреты. Когда я встречаюсь с личностями, надутыми от гордости или 
самомнения, или обезумевшими от любой из мириад пожирающих страстей, я 
инстинктивно постигаю боль, которую они вкладывают в свои секреты, и не осуждаю,
 но сострадаю и, выше всего, чувствую себя связанным с ними. Когда я впервые 
раскрылся в формальной медитации нежной доброты, в буддийском пристанище я 
почувствовал себя как дома. Я убежден, что многие терапевты гораздо более, чем 
это думается, знакомы с областью любящей доброты.
Не только наша работа дает нам возможность переступать через себя, изменяться и 
расти, быть осчастливленными ясностью видения истинной и трагической 
человеческой природы. Нам предлагается еще больше.
Мы получаем интеллектуальный вызов. Мы становимся исследователями, погруженными 
в величественнейшую и самую сложную из всех целей — развитие и поддержание 
человеческого разума. Рука об руку с пациентами мы наслаждаемся радостью 
великих открытий: озарением, когда несоизмеримые воображаемые фрагменты 
внезапно гладко сливаются воедино. В другое время мы становимся акушеркой для 
рождения чего-то нового, освобождающего и поднимающего. Мы наблюдаем, как наши 
пациенты освобождаются от старых, обреченных на провал паттернов, отделяют себя 
от древних жалоб, вырабатывают жажду жизни, учатся любить нас и, посредством 
этого, с любовью поворачиваются к другим. Это большая радость — видеть, как 
другие открывают свои собственные источники мудрости. Иногда я ощущаю себя 
гидом, показывающим пациентам комнаты их собственного дома. Какое удовольствие 
видеть, как они открывают двери в комнаты, куда никогда не заходили, 
обнаруживают новые крылья в своем доме, где находятся изгнанные ими части: 
мудрые, прекрасные и созидательные частицы индивидуальности. Иногда первым 
шагом этого процесса становится работа со снами, когда мы с пациентом 
изумляемся появлению из темноты искусных конструкций и светящихся образов. 
Воображаю, что созидательные преподаватели художественного письма должны иметь 
подобный же опыт.
Наконец, меня всегда поражало, какая это исключительная привилегия — 
принадлежать к уважаемой и почетной организации целителей. Мы, терапевты, 
являем собой часть традиции, идущей к нам не только от наших ближайших 
психотерапевтических предков, начиная с Фрейда, Шопенгауэра, Кьеркегора, но 
также и Иисуса, Будды, Платона, Сократа, Галена, Гиппократа и многих других 
великих религиозных лидеров, философов и врачевателей, которые с начала времен 
лечили человеческое отчаяние.
Примечания 
1 
Организации поддержания здоровья. — Здесь и далее прим. перевод., кроме 
оговоренных особо.
(обратно) 
2 
Диагностическое и статистическое руководство по психиатрическим расстройствам.
(обратно)