избегать любых моментов, которые, будучи вырванными из контекста, могут 
показаться подозрительными. Терапевтам советуют избегать; неформальных 
отношений; не использовать имена, не предлагать чай или кофе, не работать 
больше пятидесятиминутного сеанса и не назначать представителям 
противоположного пола последний на этот день сеанс (все это нарушения, в 
которых я признаю себя виновным). В некоторых клиниках также применяется запись 
сеансов на видео с тем, чтобы гарантировать безопасность пациентов. Я знаком с 
одним терапевтом, который после того, как его незаслуженно преследовали в суде, 
теперь отвергает любой физический контакт с пациентами, даже рукопожатие.
Это все опасные результаты. Если мы не восстановим равновесия в этой сфере, то 
пожертвуем самой сутью психотерапии. Именно по этой причине я и написал 
предыдущий фрагмент, посвященный касаниям. И для того, чтобы гарантировать, что 
студенты не впадут в ошибку, приравнивая терапевтическую близость к сексуальной,
 я спешу предложить следующие соображения по поводу нарушений сексуального 
характера.
Сильные сексуальные чувства неизбежны в терапевтической ситуации. А как же 
иначе, принимая во внимание необыкновенную близость между пациентом и 
терапевтом? У пациентов систематически развиваются чувство любви и/или 
сексуальное влечение к их терапевту. Динамика такого позитивного переноса часто 
максимально определена. В частности, пациенты оказываются беззащитными в очень 
редкой для них, доставляющей удовольствие и очаровывающей ситуации. Каждое их 
высказывание изучается с большим интересом, каждое событие их прошлой и 
настоящей жизни исследуется, о них заботятся, их выхаживают, безоговорочно 
принимают и поддерживают.
Некоторые просто не знают, как следует реагировать на подобную щедрость. Что 
они могут предложить взамен? Многие женщины, особенно те, у кого занижена 
самооценка, убеждены, что единственным настоящим даром, который они могут 
предложить, является сексуальный дар. Без секса — преимущества, от которого они 
могли зависеть в своих прошлых отношениях — они могут предвидеть исключительно 
потерю интереса и окончательное расставание с терапевтом. У других, у тех, кто 
возвышает терапевта, ставя его на воображаемую величественную сказочную позицию,
 также может возникнуть желание соединиться с чем-то великим, чем-то большим, 
чем они сами. А другие могут бороться за любовь с незнакомыми пациентами в 
практике терапевта.
Все эти тенденции должны стать частью терапевтического диалога: тем или иным 
способом они создали сложность для пациентки в его/ее жизни, и то, что они 
проявились в «здесь-и-сейчас» терапевтического сеанса — это: благо, а не беда. 
Поскольку ожидать влечения к терапевту необходимо, этот феномен, как и все 
другие события терапевтического часа, должны быть рассмотрены и осмысленны. 
Если терапевты находят, что они сами возбуждены пациенткой, то это возбуждение 
составляет данные о поведении пациентки (принимая во внимание то, что терапевт 
уверен в своих реакциях).
Терапевты не доставляют пациентам-мазохистам радость, истязая их. Точно так же 
он или она не должны быть сексуально вовлечены в отношения с пациентами, 
жаждущими секса. Хотя большинство сексуальных нарушений происходит между 
мужчинами-терапевтами и пациентками (именно поэтому я использую местоимение 
«он» для обозначения терапевта в этом рассуждении), подобные проблемы и 
искушения относятся и к женщинам-терапевтам, и к гомосексуалистам.
Терапевты, у которых есть своя история ощущения собственной непривлекательности,
 могут почувствовать воодушевление и утратить равновесие, видя, как жадно их 
добиваются пациентки. Помните, что чувства, возникающие в терапевтической 
ситуации, относятся больше к роли, нежели к личности: не следует воспринимать 
благоговение перед вами в результате переноса как знак вашей неотразимой личной 
привлекательности или обаяния.
Некоторые терапевты сталкиваются с трудностями, поскольку ведут неполноценную 
сексуальную жизнь или живут в слишком большой изоляции, чтобы иметь подходящие 
и необходимые сексуальные контакты. Очевидно, что было бы серьезной ошибкой 
рассчитывать на практику как на возможность подобных контактов. Для терапевтов 
очень важно делать все необходимое, чтобы выправить свою ситуацию — будь то 
индивидуальная терапия, супружеская терапия, службы знакомств, компьютерные 
знакомства: все что угодно. Когда я встречаюсь с такими терапевтами в терапии 
или при супервизорстве, я хочу сказать им и часто говорю — любая альтернатива, 
включая посещение проститутки, предпочтительнее пагубного выбора сексуального 
сближения с пациентками; я хочу сказать им и часто говорю, что нужно найти 
способ удовлетворить свои сексуальные нужды с одним из миллиардов партнеров во 
всем мире: кем угодно, за исключением своих пациентов. Это не просто 
профессиональный или моральный выбор.
Если же терапевт не может найти разрешения несдержанным сексуальным импульсам и 
не способен или не хочет получать помощь от личностной терапии, тогда, на мой 
взгляд, ему вовсе не следует практиковать.
Сексуальное нарушение пагубно и для самих терапевтов. Преступившие терапевты, 
стоит им честно проанализировать свои чувства, понимают, что они действуют ради 
собственного удовлетворения, а не на благо своего пациента. Терапевты, глубоко 
приверженные служению людям, наносят большой вред себе и своим глубочайшим 
моральным принципам. В конце концов, они платят высочайшую разрушительную цену 
не только во внешнем мире — в форме гражданского порицания, и наказания, и 
широкого осуждения, но в духовной сфере — в форме неотступно преследующих их 
чувств стыда и вины.
Глава 65. Ищите проблемы годовщин и жизненных этапов 
Некоторые даты могут иметь огромное значение для очень многих пациентов. В