*    Глава 75. Фрейд не во всем был не прав 
*    Глава 76. КБТ — это совсем не то, что нахваливали… или Не нужно бояться 
призрака эпт 
*    Глава 77. Сны — используйте, используйте, используйте 
*    Глава 78. Полная интерпретация сна? Забудьте об этом! 
*    Глава 79. Используйте сны прагматически: грабеж и добыча 
*    Глава 80. Овладевайте некоторыми навигационными приемами работы со снами 
*    Глава 81. Узнайте о жизни пациента из его снов 
*    Глава 82. Уделяйте внимание первому сну 
*    Глава 83. Особенно внимательно рассматривайте сны, затрагивающие терапевта 

*    Глава 84. Опасайтесь профессиональных угроз 
*    Глава 85. Лелейте профессиональные преимущества . . . . . . . . . . . . 

Предисловие 
Темно. Я прихожу к вам на прием, но кабинет пуст. Я переступаю порог и 
осматриваюсь — внутри только ваша соломенная шляпа. И она вся затянута паутиной.

Сны моих пациентов изменились. Паутина покрывает мою шляпу. Мой кабинет темен и 
пуст. Они нигде не могут меня найти.
Мои пациенты беспокоятся о моем здоровье: состоится ли очередной сеанс 
психотерапии? Когда я ухожу в отпуск, они опасаются, что я больше не вернусь. 
Они воображают, что присутствуют на моих похоронах или посещают мою могилу.
Пациенты не дают мне забыть о том, что я старею. Но они всего лишь выполняют 
мое задание: ведь я сам просил их открыть все чувства, мысли и сны. И даже 
потенциальные пациенты присоединяются к этому хору, встречая меня вопросом: «Вы 
все еще ведете прием?»
Одной из основных форм отрицания смерти является наша вера в личную 
уникальность, в то, что мы не подвержены неотвратимым биологическим законам и 
что жизнь не расправится с нами так же жестоко, как и с остальными. Помню, 
много лет назад из-за проблем со зрением я встречался со своим оптиком. Он 
поинтересовался моим возрастом, а затем сказал: «Сорок восемь, да? Ну, вы точно 
по расписанию!»
Конечно, я чувствовал, что он совершенно прав, но все же откуда-то из глубины 
меня вырвался крик: «Какое еще расписание? Кто это — точно по расписанию? 
Возможно, и справедливо, что вы и другие точно по расписанию — только не я!»
И потому так страшно сознавать, что я вступаю в последний период подходящей к 
концу жизни. Предсказуемым образом изменяются мои цели, интересы и амбиции. 
Эрик Эриксон, изучая жизненный цикл, описал эту позднюю стадию жизни как 
плодотворность, период постнарциссизма, когда внимание переключается от 
изучения самого себя на заботу и участие к будущим поколениям. Сейчас, дожив до 
семидесяти, я могу оценить всю точность видения Эриксона. Его концепция 
плодотворности кажется мне абсолютно справедливой. Я стремлюсь передать все то, 
что узнал. И как можно скорее.
Но сейчас наша наука пребывает в таком кризисе, что предложить свое руководство 
и вдохновение следующему поколению психотерапевтов практически невозможно. 
Экономически зависимая система здравоохранения навязывает радикальное изменение 
в концепции психологического лечения — психотерапия должна отвечать современным 
требованиям. Это значит — быть недорогой и, как следствие, краткой, 
поверхностной и неосновательной.
Меня беспокоит то, как будет учиться следующее поколение квалифицированных 
психотерапевтов. Не по психиатрическим учебным программам по подготовке 
терапевтов-резидентов — психиатрия теперь практически не соприкасается с 
психотерапией. Молодые терапевты вынуждены специализироваться в области 
психотропной фармакологии, а все потому, что частные страховщики сейчас 
компенсируют расходы психотерапии, только если она предоставлена недорогими 
(другими словами, плохо подготовленными) практикующими врачами. Кажется, что 
современное поколение психиатров-клиницистов, сведущих как в динамической 
психотерапии, так и в фармакологическом лечении, вымирает как вид.
А как же учебные программы по клинической психологии — наиболее очевидный 
способ заполнить эту нишу? К сожалению, клинические психологи сталкиваются с 
тем же экономическим давлением; и большинство психологических колледжей, 
реагируя на конъюнктуру, обучают терапии симптоматической, краткой и потому 
компенсируемой.
Так что я переживаю за психотерапию: она может слишком измениться под 
экономическим давлением и обеднеть из-за радикально сокращенных учебных 
программ. Тем не менее я уверен, что в будущем множество терапевтов, приходящих 
из различных областей знания (психологии, консультирования, общественной работы,
 пасторального (или христианского) психологического консультирования, 
клинической философии), продолжат тщательное академическое обучение. И, 
несмотря на общее увлечение ОПЗ,[1] они найдут пациентов, стремящихся к 
развитию и внутренним переменам, а потому готовых оказать огромную услугу 
терапии. Именно таким терапевтам и таким пациентам посвящается «Дар 
психотерапии».
В этой книге я предостерегаю ученых против ограниченности и настоятельно 
советую применять на практике разнообразные эффективные методики, исходя из 
нескольких терапевтических подходов. Но поскольку сам я в своей работе в 
основном руководствуюсь принципами межличностной и экзистенциальной терапии, 
именно они определяют большую часть изложенной здесь информации.
С того самого момента, как я начал заниматься психиатрией, меня интересовала