телось  бы
сопроводить его некоторыми пояснениями.
     "Я  начала  новую  жизнь. Теперь буду всегда приходить  вовремя".  Это
заявление  было  сделано  после  того, как пациентка  действительно  пришла
вовремя. Раньше она постоянно опаздывала. Если бы она решила таким  образом
воспитывать  силу  воли и ее решение стать пунктуальной  было  бы  навязано
Ребенку  Родителем только затем, чтобы быть нарушенным, пациентка  объявила
бы о нем заранее:
     "Сегодня  я опоздала последний раз в жизни". Это было бы не более  чем
попытка  начать игру. Однако ее заявление такой попыткой не было. Это  было
решение,  принятое  Взрослым  -  не намерение,  а  проект.  Пациентка  и  в
дальнейшем оставалась пунктуальной.
     "Попробую  не  подвести  вас". Эта фраза  не  была  ни  подбадривающим
высказыванием,  ни первым ходом в игре "Я всего лишь пытаюсь  помочь  вам".
Пациентка  обычно  приходила  после  перерыва  на  обед  у  психотерапевта.
Поскольку  она,  как правило, опаздывала, он тоже привык  не  торопиться  и
возвращался  в кабинет позже обычного. Когда она объявила о своем  решении,
он  понял,  что  она  говорит всерьез, и объявил о  своем.  Эта  трансакция
представляла собой договор между Взрослыми, которого оба они  в  дальнейшем
придерживались,  а  не  слова Ребенка, дразнящего Родителя,  который  из-за
своей  жизненной позиции вынужден быть "добрым папочкой" и обещать  Ребенку
помощь.
     "А мне все равно, что *вы* будете делать". Эта фраза подчеркивает, что
пунктуальность  -  это  решение,  а не намерение,  которое  она  собирается
эксплуатировать как часть игры псевдопослушания.
     "Угадайте,  что  я  получила".  И  психотерапевт  и  пациентка  вполне
осознавали,  что  это  -  времяпрепровождение,  и  позволили  себе  немного
поразвлечься.   Психотерапевту   не   нужно   было   демонстрировать   свою
бдительность, указывая пациентке, что это - времяпрепровождение: она это  и
без  того  знала; пациентке же не надо было воздерживаться  от  участия  во
времяпрепровождении.
     "Четыре  с  плюсом".  Психотерапевт понимал, что  она  могла  получить
только  такую отметку, и не было причин не сказать ей об этом. Он  не  стал
притворяться, что не знает: из ложной скромности или из боязни ошибиться.
     "Откуда  вы  знаете?" Это был вопрос Взрослого,  а  не  игра  "Ах,  вы
необыкновенный!", и он заслуживал ответа по существу.
       "Да,  у  меня  была  бы пятерка". Вот это была  настоящая  проверка.
Пациентка не надулась и не стала придумывать объяснения или оправдания,  но
честно взглянула в глаза своему Ребенку.
     "Мне  нравится наш разговор". Это и последующие полушутливые замечания
выражают  взаимное  Взрослое уважение, с некоторым времяпрепровождением  на
уровне Родитель-Ребенок, которое опять-таки было необязательным для обоих и
участие в котором было вполне сознательным.
     "Я  вдруг  впервые действительно увидела его". Пациентка  обрела  свой
собственный взгляд на мир, и ей больше не нужно воспринимать кофейники  или
людей  так,  как  учили  ее  родители. "Я и  сейчас,  в  эту  минуту,  тоже
настоящая"  Она больше не живет в прошлом или в будущем, хотя и  может  при
необходимости коснуться их в разговоре.
     "А я ответила: "Вы мне тоже нравитесь". Не нужно больше тратить время,
играя  с  новым знакомым в игру "Картинная галерея", хотя при  желании  она
могла бы это сделать.
     В   свою   очередь,  и  психотерапевту  нет  необходимости  играть   в
"Психиатрию". У него было несколько случаев обсудить с пациенткой  проблемы
защиты,  переноса  и  символической интерпретации, но  он  опустил  их,  не
испытывая   при   этом  никакого  беспокойства.  Однако   для   дальнейшего
обсуждения,  наверное, было бы полезно уточнить, какие  именно  ответы  она
вычеркнула  в  своей экзаменационной работе. К сожалению, в  дальнейшем,  в
течение часа, отведенного на прием, 17 процентов Ничтожества в пациентке  и
18 процентов его же в психотерапевте давали себя знать время от времени.
     Подводя   итог,   можно   сказать,  что  приведенный   выше   разговор
представляет   собой   деятельность,  расцвеченную  небольшим   количеством
времяпрепровождении.

НЕЗАВИСИМОСТЬ
     Ощущение независимости достигается, как мы считаем, высвобождением или
пробуждением  трех способностей: "включенности в настоящее", "спонтанности"
и "близости".
     "Включенность в настоящее" означает умение видеть что-то  определенное
или  слышать, например, как поют птицы, причем делать это так,  как  умеешь
именно ты, а не так, как тебя учили. У нас есть все основания полагать, что
маленькие  дети видят и слышат совсем не так, как взрослые,  что  в  первые
годы жизни их отношение к миру более эстетично и менее интеллектуально.
     ...Маленький  мальчик с восторгом смотрит на птиц,  слушая  их  пение.
Вдруг приходит "хороший" отец. Он чувствует необходимость принять участие в
развлечениях  сына  и  начинает его "развивать". Отец  говорит:  "Это  поет
сойка,  а  сейчас  чирикает воробей". Однако, как только  мальчик  пытается
различать птиц, он перестает их видеть и слышать их пение. Теперь он должен
видеть  и  слышать только то, чего хочет его отец. Позиция  отца,  впрочем,
вполне  оправданна, так как он понимает, что сын не будет всю жизнь  только
слушать  пение  птиц.  Чем раньше мальчик начнет  свое  "образование",  тем
лучше.  Может  быть,  он станет орнитологом, когда  вырасгет.  Однако  лишь
немногие  люди могут сохранить свою дет