— «биологичности» и 
«органичности» носит сугубо относительный характер. Такое разделение имеет 
важное значение для описания клинических форм и вариантов пограничных состояний,
 определения их прогноза, но, на наш взгляд, не является принципиальным для 
понимания различий в определяющих их патофизиологических механизмах. Эти 
механизмы являются скорее общими, а не различными и при неврозах, и при 
психопатиях. Е.С. Авербух (1974) замечает, что клинические картины, характерные 
для «истинных неврозов» (неврастении, истерии, невроза навязчивых состояний и 
др.), могут быть обозначены как «невротические синдромы» безотносительно к 
основному этиопатогенезу заболевания в целом. «Чтобы эти клинические синдромы...
 реализовались, — пишет он, — и из возможных стали действительными, требуется 
структурное сочетание врожденно-конституциональных, соматогенно-органических и 
личностно-ситуативных факторов в их различной комбинации. В зависимости от 
преобладающего значения того или другого из этих сложных по своей структуре 
факторов в возникновении, становлении и развитии заболевания говорят о неврозах 
конституциональных (психопатиях), соматогенно-органических (неврозоподобных 
состояниях) и психогенно-реактивных (психоневрозах)». /47- С.5/
    Представленное понимание механизмов, обусловливающих возникновение 
пограничных форм нервно-психических расстройств, не позволяет относить 
отдельные изолированные биологические или социальные факторы к числу 
единственной причины как неврозов, так и других пограничных состояний. Их роль, 
сколь бы очевидно значимой, на первый взгляд, она ни казалась, не может иметь 
прямолинейного причинно-следственного значения для возникновения состояния 
психической дезадаптации, сопровождающегося пограничными психическими 
расстройствами.
    Конституциональные психопатические черты характера еще не являются 
болезненными проявлениями. Только под влиянием дезадаптирующих, прежде всего 
психогенных, воздействий происходит развертывание патогенетических механизмов 
декомпенсации психопатической личности. П.Б. Ганнушкин писал, что «психопаты 
особенно легко дают патологические реакции на психические травмы...». /48- С.
126/ Г.Е. Сухарева (1959) в свою очередь отмечала: «Повышенная восприимчивость 
к психическим травмам наблюдается преимущественно у психопатических личностей, 
у интеллектуально отсталых, у больных с остаточными явлениями после 
перенесенных мозговых инфекций и травм мозга...». /49- Т.II, С.34/ Это, как 
представляется, сближает декомпенсацию психопатии с неврозом, который 
разворачивается на иной «не психопатической» почве.
    Введение и достаточно широкое распространение в последнее десятилетие в 
психиатрической практике понятия о нарушении поведения, особенно у детей и 
подростков (девиантное поведение), как одного из важных критериев диагностики 
пограничных психических расстройств представляется спорным. Дело в том, что 
клиническая психиатрия в качестве основной методологической исследовательской 
базы, как уже отмечалось, использует клинический метод изучения 
психопатологических особенностей и общего состояния больного. Выявляемые при 
этом закономерности развития болезненных феноменов и их динамика — основа для 
дифференциально-диагностического анализа. В результате развития болезненных 
психических расстройств у больных может нарушаться поведение, вследствие чего 
они в ряде случаев совершают противоправные действия. Г.К. Ушаков (1987), 
рассматривая эту проблему, обращает внимание на наличие двух типов девиаций — 
патологические (препатологические) состояния, отражающие «болезненную 
перестройку функций центральной нервной системы», и непатологические, «не 
имеющие прямого отношения к клинике, но негативные в социальном отношении...». 
В отрыве от клинико-психопатологического анализа нарушения поведения человека 
могут расцениваться с социальной, правовой, морально-этической, но ни в коем 
случае не с психиатрической точки зрения. К сожалению, вслед за описанием 
множества вариантов девиантного поведения, в том числе и у психопатических 
личностей, в настоящее время можно наблюдать определенную экспансию 
ложнопсихиатрического (без врачебного клинико-психопатологического анализа) 
подхода к их трактовкам.
    Изложенные выше подходы к дифференциации пограничных состояний и анализу их 
клинических особенностей могут использоваться при диагностических оценках, 
проводимых на основе как современных международных классификаций болезней 
(МКБ-10), так и с позиций «классической» диагностики психических заболеваний. В 
классификации МКБ-10 невротические расстройства в основном входят в группу 
«невротических, связанных со стрессом и соматоформных расстройств» и 
объединяются на основании ведущей роли в их происхождении психологических 
(психогенных) причин. К числу этих расстройств относятся тревожно-фобические; 
панические (основным признаком являются приступы выраженной тревоги, 
сопровождаемой вегетативными дисфункциями); тревожно-депрессивные; 
ипохондрические; соматоформные; истерические (диссоциированные, конверсионные, 
расстройства; навязчивости (обсессивно-компульсивные расстройства); реакции на 
тяжелый стресс и нарушения адаптации; неврастения и др.
    С учетом единства биологических и социально-психологических механизмов, 
определяющих адаптированную и дезадаптированную деятельность, следует 
рассматривать и вопросы диагностики так называемых «новых» болезней второй 
половины XX века, относимых к числу пограничных состояний. В первую очередь это 
посттравматические стрессовые расстройства (ПТСР) и социально-стрессовые 
расстройства (ССР) (см. дальше).
    Полный перечень рубрик МКБ-10, в которые отнесены пограничные состояния, и 
методические рекомендации к использованию адаптированного в Российской 
Федерации варианта их классификации (утверждены Минздравом РФ 4 июля 1998 г.), 
представлены ниже.
Перечень диагностических рубрик Международной статистической классификации 
болезней и проблем, связанных со здоровьем, десятый пересмотр,