лым рядом динамично развивающихся биохимических и физиологических процессов 
адаптации; 3) состояние психической дезадаптации (срыв), проявляющееся 
нарушением поведения, нарушением упорядоченности коммуникантных связей и 
отношений, комплексом соматовегетативных сдвигов. Этот континуум состояний 
принципиально сближается с общими фазами развития стресса, но оценивается не по 
соматическим, а по психологическим и психопатологическим проявлениям.
    На каждом уровне психологическая реакция сопровождается широким комплексом 
физиологических сдвигов — вегетативные, гуморальные (симпатико-адреналовые, 
эндокринные) корреляты обнаруживаются при любом эмоциональном напряжении (как 
позитивном, так и негативном) и в период психологической адаптации к 
стресс-воздействию, и в фазу психологической дезадаптации. Если исходить из 
того, что эмоция состоит из психического компонента («эмоционального 
переживания» и комплекса физиологических проявлений), обозначаемого как 
«выражение эмоций», то вегетативные реакции, сопутствующие разным эмоциональным 
состояниям, являются наряду с соматическими эффектами частной формой 
эмоционального выражения. Моторные и вегетативные проявления могут быть 
скоррелированы с типом ответной реакции. Однако по комплексу этих 
физиологических реакций, несмотря на возможность их объективной и 
количественной регистрации, далеко не всегда представляется возможным четко 
дифференцировать динамику психологического состояния в отрыве от характера 
поведенческого выражения.
    Если эмоциональный стресс характеризовать как обусловленное психологической 
«угрозой» переживание, которое лишает человека возможности достаточно 
эффективно осуществлять свою деятельность, то в таком контексте между 
биологической эмоцией и эмоционально-стрессовой реакцией нет отличия. Острый 
эмоциональный стресс, т.е. немедленная психологическая реакция на конфликтную 
ситуацию, в своей основе имеет эмоциональное возбуждение, выступающее в 
качестве дезорганизатора адекватной деятельности, особенно тогда, когда 
содержание эмоции противоречит целям и задачам деятельности. Это составляет 
традиционную и хорошо изученную в психологии проблему влияния эмоций на 
осуществление мотивационно-поведенческих реакций. Возникающие при 
функциональных нарушениях мозга «психопатологические проявления» И.П. Павлов 
расценивал как признаки нарушения адаптации животных к окружающему миру. Он 
видел в этом нарушение связей, соотношений между мозгом и внешней средой. Если 
нарушение условного рефлекса отражает изменение ранее адекватной реакции на 
внешний сигнал (т.е. нарушение ранее выработанной и закрепленной центральной 
интеграции), то такую же нейрофизиологическую ситуацию отражает и нарушение 
адекватности поведения животного. Л.В. Крушинский (1977) квалифицирует 
поведение как один из важнейших способов адаптации к многообразным условиям 
среды. Формы адаптации не исчерпываются только приобретением навыка (условного 
рефлекса) в процессе индивидуальной жизни, но к ним относятся и элементарная у 
животных рассудочная деятельность (т.е. способность улавливать простейшие 
эмпирические законы, связывающие предметы и явления окружающей среды), и 
возможность оперировать этими законами при построении программ поведения в 
новых ситуациях.
    Развитие невротических и эмоционально-стрессовых состояний у человека, как 
уже отмечалось в предыдущем разделе, связано с нарушением функциональной 
активности барьера психической адаптации. Это проявляется функциональной 
неполноценностью процессов восприятия, поиска и переработки информации, 
нарушением личностного отношения к получаемой информации (т.е. эмоциональным 
реагированием), изменением социально-психологических контактов. Перенапряжение 
механизмов психической адаптации ведет к нарушению процессов управления и 
регулирования.
    Не только у человека, но и у животных при развитии невротизации на стадиях, 
переходных между нормой и патологией, раньше всего обнаруживаются изменения 
наиболее сложных форм приспособительного поведения и нарушение относительно 
стабильного стереотипа реакций на окружающую ситуацию. Именно такие проявления 
могут расцениваться как психическая дезадаптация. Более резкое выявление 
нарушений происходит в эмоционально значимой ситуации, в обстановке, требующей 
нестандартного решения.
    Многие проявления нарушений высшей нервной деятельности и поведения, 
отдельные психопатологические синдромы, возникающие при повторной 
психотравматизации, имеют в своей основе адаптивный характер, отражают 
гомеостатические процессы, направленные на выравнивание патологических 
проявлений. Если психотравмирующее воздействие непрерывно прогрессирует, то 
нарастает и объем компенсаторных гомеостатических реакций, т.е. процесс имеет 
определенную динамику. Общие патологические нарушения в узком смысле и 
«физиологические меры защиты», которые сосуществуют в комплексе внешних 
поведенческих проявлений, обычно не различаются. И те и другие привычно 
рассматриваются обобщенно как патологическое явление, что хотя и неправильно, 
но обусловлено недостаточной изученностью проблемы.
    Все сказанное определяет потребность детальной характеристики динамики 
поведенческих проявлений в условиях хронического эмоционального стресса в 
зависимости от типа индивидуального реагирования. Анализ экспериментальных 
данных, касающийся динамики поведенческих проявлений, выявляемых у животных на 
различных этапах развития хронической эмоционально-стрессовой реакции, позволил 
выделить две принципиально различные последовательно развивающиеся стадии 
эмоционального стресса, обусловленного повторением конфликтной ситуации: стадию 
защиты и стадию депрессивноподобного состояния. По своему биологическому смыслу 
поведенческие реакции в первой стадии защиты направлены на поиск выхода из 
конфликтной ситуации, на защиту от угрозы, содержащейся в стереотипе 
эксперимента. Однако в зависимости от индивидуальных особенностей реагирования 
разных животных