"...нет..." Фр. Бэкон. "Новый органон"
Лирическое выступление
Интересно ли вам, что подают на "пиру воображенья"? Странные блюда подают там 
-- например, "бренди, смешанный с соевым соусом", "скорпионов с томатной 
подливой", "живых кроликов", "пирог, начиненный невезучим стариком из Перу"... 
Не слишком аппетитно, правда? Всем этим угощал созванных на "пир воображенья" 
гостей один из основоположников так называемой литературы абсурда -- Эдвард Лир.
 В середине прошлого века он издал в Англии "Книгу Абсурда" ("Book of 
Nonsense"), переведенную с тех пор едва ли не на все языки мира. Сегодня это 
"меню Эдварда Лира" известно почти каждому -- и, как ни удивительно, желающих 
отведать кулинарные шалости эксцентричного британца находится все больше и 
больше. В чем же секрет этой, теперь уже очень знаменитой, кухни? Не в том ли, 
что любое из предлагаемых ею блюд совершенно несъедобно? Несъедобно, а... едят!
Вот вам Старец, который привык только кроликов кушать -- живых: как-то, съев 
двадцать штук, стал он зелен, как лук, -- и от старых привычек отвык.
Это я в подтверждение к сказанному... Чтобы вы не думали, будто я лгу.
Надо быть очень осторожными, когда вас приглашают на "пир воображенья". В этом 
случае от хозяев дома можно ожидать всякого. Легко, например, вместе с ними 
очутиться в чайнике:
Вот вам Старец, по чистой случайности с детских лет оказавшийся в чайнике: он 
толстел с двух сторон, но не мог выйти вон -
так и прожил всю жизнь в этом чайнике.
...И упаси нас боже от расспросов -- как, зачем, почему! Вразумительных ответов 
на них мы все равно не получим, если вообще получим какие-нибудь ответы:
Вот вам Старец из города Дил;
он гулять лишь на пятках ходил --
спросишь: "В чем тут секрет?",
он -- ни слова в ответ,
скрытный Старец из города Дил.
Все это -- Эдвард Лир: старцы и старухи (а также малолетние и молодые леди и 
джентльмены), совершающие дикие и чудовищные поступки, -- его герои. Жизнь их 
подчиняется законам, для нас не приемлемым, а мир, в котором они пребывают, 
даже не воспринимается нами как реальный. В крайнем случае мы оцениваем его как 
"другую реальность", имеющую мало общего с нашей. А "другая реальность" ужасно 
неудобна: все, что мы знаем, оказывается здесь бесполезным, а того, что могло 
бы принести пользу, мы, как выясняется, не знаем. В положении между двумя этими 
реальностями мы чувствуем себя севшими между двух стульев: английское выражение 
"to fall between two stools" (сесть между двух стульев) очень точно 
характеризует наше состояние. Мы обескуражены и растеряны, не понимаем, как 
вести себя, тщетно пытаемся сориентироваться и, наконец, в недоумении разводим 
руками или просто обижаемся: да нам просто морочат голову, сбивают нас с толку! 
И, рассерженные, одураченные, мы предпочитаем "пиру воображенья" спасительное 
лоно жизненного опыта и здравого смысла -- а там уж, можете быть уверены, нам 
ничто не грозит.
Здравый Смысл -- деловитый и трезвый хозяин. В гости к нему не приходят ни в 
два часа ночи, ни в семь часов утра -- приходят либо к обеду, либо к ужину. Не 
надевают канареечные шорты, полосатые гетры или купальник -- надевают строгое 
платье или костюм-тройку. В гости к Здравому Смыслу не приносят попугая на 
плече или жабу на ладони -- приносят букет цветов и торт.
В гостях у Здравого Смысла не валяются на полу и не повисают на люстре -- там 
чинно сидят за столом или отдыхают в креслах. Не молчат как рыбы, не кричат 
"полундра!", не лают и не крякают, а ведут подобающие беседы. В гостях у 
Здравого Смысла не едят глину с битым стеклом или воздушные шарики -- едят 
салат оливье и мясо в белом соусе. Там не запускают в дам тапочками или 
цветочными горшками, а говорят им любезные слова.
Из гостей от Здравого Смысла не выходят на руках и не выкатываются кубарем -- в 
этом смысле все тоже происходит как положено. Оттуда не выносят платяной шкаф 
или жареную курицу за пазухой, а выносят приятное впечатление.
Не кажется ли вам, что все это как-то успокаивает и делает визит к Здравому 
Смыслу не только совершенно безопасным, но и заманчивым?
Так что если у вас есть одновременно два приглашения -- на "пир воображенья" и 
в гости к Здравому Смыслу, я советую вам самым обстоятельным образом обдумать 
свой выбор: все-таки мало кому приятно постоянно держать ухо востро! Однако 
если случилось, что ухо ваше само по себе востро и с этим уж ничего не 
поделаешь, -- милости прошу за мной, на "пир воображенья": я обещаю не давать 
вам покоя, отдыха и умиротворения, я обещаю обманывать вас на каждом шагу, я 
обещаю так заморочить вам голову, что самые обыденные вещи станут загадочными и 
в конце концов непонятными, я обещаю завести вас во все тупики, которые 
встретятся по дороге, и, наконец, я обещаю вам крушение всех надежд и иллюзий, 
а также полное попрание Жизненного Опыта и Здравого Смысла.
Рискнем? Рискнем -- однако начнем не слишком резко, с пирога с тмином. Пирог с 
тмином -- теперь большая редкость: мало кто умеет приготовить настоящий пирог с 
тмином. Немногие из вас, наверное, его пробовали -- и вот этот молодой человек, 
но, может быть, чрезмерно серьезный (зовут его не то Петр, не то Павел -- я 
точно не знаю и предлагаю во избежание недоразумений называть его Петропавел), 
не случайно переспрашивает:
-- Простите, пирог -- с миной?
Глава 1. Пирог с миной
Выражение "Пирог с миной" -- не совсем понятное выражение. Оно может означать 
пирог с недовольным лицом -- этакой капризной миной -- и пирог, начиненный 
взрывным снарядом. Первое неприятно, второе просто опасно. Пока Петропавел 
раз