|
семьях у подростков (без разделения по полу) достоверно выше уровень
нейротизма и интроверсии. Подростковый вариант Кет-тела менее чувствителен к
разделению личностных особенностей детей из полных и неполных семей.
Ситуация развода может быть драматичной для девочек, если они привязаны
к отцам и имеют много общего с ними. Возникающие реактивные наслоения
нередко усугубляются беспокойством по поводу возможной потери матери, т. е.
тревогой одиночества и социальной изоляции. Нередко девочки (и мальчики,
похожие на отца) не отпускают мать от себя, испытывая каждый раз острое
беспокойство при ее уходе. Им кажется, что мать может не вернуться, что с
ней может что-либо случиться. Нарастает общая боязливость, усиливаются
страхи, идущие из более раннего возраста, и частыми диагнозами в этом случае
будут невроз страха и истерический невроз, нередко перерастающие в старшем
подростковом возрасте в невроз навязчивых состояний. При этом возникают
различного рода ритуальные предохранения от несчастья, навязчивые мысли о
своей неспособности, неуверенность в себе и навязчивые страхи (фобии). К
концу подросткового - началу юношеского возраста начинает отчетливо звучать
депрессивная невротическая симптоматика по типу сниженного фона настроения,
чувства подавленности и безысходности, неверия в свои силы и возможности,
мучительных переживаний по поводу кажущихся неудач, проблем общения со
сверстниками, разочарований в любви и признании. Типично и нарастание
тревожной мнительности в виде постоянных опасений и сомнений, колебаний в
принятии решения. В юношеском возрасте характерны навязчивые мысли и страхи,
тревожно-депримированный фон настроения и характерологические измерения
тормозимого круга.
Принятие во внимание полученных данных при консультации семей, подавших
на развод, позволило бы прежде всего в интересах самих детей разрешить
вопрос о том, с кем из родителей оставлять их после развода. Это помогло бы
и уменьшить риск появления, особенно у мальчиков, невротических и
поведенческих нарушений. Об актуальности этого говорит преимущественное
начало невроза у детей не до, а после развода, у мальчиков - в среднем
спустя 2 года, у девочек - около года. Возникновение невроза у мальчиков,
таким образом, более, чем у девочек, отодвинуто по времени от момента
разрыва отношений между родителями. Соответственно, невроз у мальчиков в
большей степени обусловлен уже появившейся после развода конфликтной
ситуацией во взаимоотношениях с матерью, крайностями ее отношения.
Приведем несколько наблюдений. В одном из них речь идет о мальчике 8
лет, больном неврастенией, обидчивом и ранимом, легко устаюшем, боящемся
пожара, темноты и одиночества, но тем не менее испытывающем необъяснимое для
окружающих влечение к огню, спичкам, патронам и "пиротехническим эффектам".
К школе он мог легко "вспыхнуть" при ссоре и вступить в драку, защищая себя
от обиды и оскорбления. Уже в этом проявлялась его внутренняя
противоречивость - возбудимость, стремление утвердить себя, с одной стороны,
и ранимость, боязливость - с другой. Отца своего не помнит, так как он ушел
в первые годы его жизни после рождения сестры, на которую перешло все
внимание матери. Так он оказался эмоциональной сиротой при существующих
родителях, и его попытки самоутверждения, эмоциональная неустойчивость -
следствие отсутствия мужского стабилизирующего влияния, признания и любви
матери.
Следующее наблюдение также относится к мальчику 8 лет, но уже с
неврозом страха, заиканием и тиками. Его мать родилась в свое время от
незарегистрированного брака и никогда не видела отца. Таким же образом
появился и у нее сын, ни разу не видевший отца. Испытывая трудности в
общении с противоположным полом, мать переносила их в известной мере и на
отношения с сыном, не признавая его мальчишеского "я", строго и наказующе
воспринимая любые оплошности и промахи. Скорее, она была не матерью, а
наказующим отцом - символом традиционного авторитета, принуждения и власти.
Функции же матери в семье выполняла бабушка, чрезмерно опекающая и
беспокоящаяся по поводу всех возможных несчастий на земле. В результате
подобного отношения мальчик с природным холерическим темпераментом
становился, с одной стороны, все более возбудимым, а с другой - боязливым и
неуверенным в себе. Пропорционально этому нарастало вначале заикание, а
потом и тики как симптомы блокирования активности, отсутствия психомоторной
разрядки и критического увеличения неразрешимого для мальчика внутреннего
напряжения и беспокойства. Состояние его ухудшилось в 1-м классе, когда
возросли психологическое давление матери, требования и наказания при
отсутствии похвалы, душевной теплоты и поддержки. В то же время мать считала
сына безнадежно ленивым и упрямым. Он не стал медлительным и обстоятельным,
как того хотела мать с флегматическим темпераментом, зато стал "вредным" в
ее представлении. Фактически его "вредность" - это неспособность
соответствовать требованиям в семье из-за появления у него болезненных
невротических расстройств. Последнее - следствие диктата матери,
всепоглощающей опеки бабушки и отсутствия адекватной ролевой модели
идентификации с отцом.
На одном из приемов мы обратили внимание на мальчика 11 лет с диагнозом
невроза страха. Он переминался с ноги на ногу, тихо говорил и производил
впечатление робкого и неуверенного в себе, боящегося сказать свое слово,
поступить по-своему, тем более смело и решительно. Полгода назад произошел
развод по инициативе матери, считающей характер мужа слишком мягким и
уступчивым, хотя он положительно характеризовался на работе и успешно
справлялся с заданиями повышенной сложности. После развода мать с удвоенной
|
|