ю в виду. Прежде всего вам говорят, чтобы вы не 
смотрели. Запрещение смотреть – такого же рода, как запрещение относительно 
секса в нашем обществе. Совершенно реально существует в нашем обществе 
запрещение смотреть на другого человека. Вы чувствуете себя очень неуютно, если 
будете смотреть несколько дольше, чем считается приличным. 

Итак, существует прямое запрещение использования внешних чувств. Запрещение 
ощупывать себя, знать различные части себя. Есть запрещение чувствовать, кто ты 
есть, запрещение чувствовать то, что ты чувствуешь и знать то, что ты знаешь. 
"Подойди, поцелуй тетю Агату на прощание, ты же знаешь, как она тебя любит" – 
Да, но вы знаете, что она вас не любит, но вы должны это делать, зная, что вы 
не хотите, но так или иначе вы это делаете, и очень скоро это становится 
слишком болезненным – то, что вы забываете, что вы не хотите этого делать и вы 
просто делаете это и как бы цепенеете, тупеете. 

Один из наиболее ядовитых примеров я видел несколько лет назад на склонах горы 
Рейнер. Маленькая девочка бежала впереди своего семейства, выискивая интересную 
тропинку в стороне от дороги. Вскоре послышался рокочущий голос матери: "Ты же 
не хочешь спуститься туда, дорогая!" – Вот так. Не " Я тебе не разрешу пойти 
туда" и даже не "Придержи свое любопытство", что могло бы сойти: нельзя же 
разрешать детям слишком удаляться от себя в лесу. Но "Ты же не хочешь" 
разрушает импульс, а не просто предотвращает действие. Я почти что мог слышать, 
как маленькая девочка говорит про себя: "Вот это да! Я думала, что я хочу, но 
наверное – нет. Мама всегда права. Пожалуй, в самом деле не хочу!" 

И это так и продолжается. Мне действительно не хочется в это забираться. Это 
слишком болезненно. Так или иначе, важно не то, откуда нечто взялось, – важно 
знать, что удерживает это состояние на месте сейчас. Мы действительно научены 
не применять собственную мудрость. Мы обладаем невероятно тонко настроенным 
чудесно эффективным снаряжением, но мы завалили его мусором и даем ему ржаветь. 


Гештальт ничему не должен учить. Ничему. Вы уже знаете это. Все, что нам нужно, 
– это способы разблокировать, отпереть, отпустить. 

3. Все, что вы знаете, присутствует здесь и сейчас 

Дело в том (знаете вы об этом или нет), что все есть здесь, прямо сейчас. С 
одной точки зрения это настолько очевидно, что нечего тратить время на 
сообщение этого вам, а с другой точки зрения это настолько глубоко, что вы 
испытали бы сатори, если бы реально обрели это! Все, что только случится с вами,
 и все, что случалось с вами, все, что может повлиять на вас в будущем, – 
присутствует прямо сейчас. На небесах нет картотеки, где хранился бы ваш опыт, 
чтобы высылать его вам вниз по мере надобности. Он здесь. Сейчас. Каждый 
импульс ударить кого-то, который вы когда-либо переживали, сохранился в ваших 
мышцах, так же, как и каждое удержание от этого. Это часть того, что называют 
подавлением или вытеснением – мышечное напряжение при удержании от реализации 
импульса. Все это здесь, в нервно-мышечной системе. 

Поистине, если бы можно было остановить любого из нас на мгновение, и потом в 
течение вечности разворачивать это мгновение жизни, мы обнаружили бы в нем все. 
Любой опыт. Все, все, все. 

Поэтому совершенно ложно разделение, которые мы часто слышим в терапии: "Будем 
ли мы работать с тем, что здесь и сейчас, или с прошлым?" – Нет такого выбора. 
Выбор только в языке, которым мы пользуемся. Я могу говорить о своем наличном 
опыте в прошедшем времени, предлагая вам метафоры в форме воспоминаний, или я 
могу говорить о моем опыте в настоящем времени, или я могу говорить о нем, 
рассказывая вам сны или образы будущего. Или я могу говорить об этом проективно,
 рассказывая о том, как кто-то другой чувствовал, чувствует или может 
чувствовать ситуацию. Это не так важно. Все это те или иные средства выражения 
того, что присутствует здесь и сейчас. 

Итак, подведем итог пятиминутному изложению Гештальта: вы уже знаете все, что 
вам нужно знать, и вы знаете это сейчас. Образно говоря, существует поток 
сознавания, протекающий все время, поток потенциального сознавания, но полного 
сознавания. Если только мы можем углубиться в него, то любой ответ, который нам 
нужен – там. Бели вы можете сформулировать вопрос – вы получаете ответ. Вы не 
можете сформулировать вопроса, на который вы не могли бы получить ответа. Вы 
можете не знать ответа – можете не иметь непосредственного доступа к нему, – но 
он там. У индейцев Помо есть поговорка: "То, что человеку нужно, у него уже 
есть". Если вы можете сформулировать запрос, вы начинаете его осуществлять. 

У меня возникает такой образ. Мы живем по одну сторону стены. По другую сторону 
– полная свобода и полное сознание, а мы по эту сторону. Толщина стены, самое 
большее, 90 секунд и в каждый момент есть дверь сквозь стену, но дверь все 
время меняет положение. Дверь, которая пропускала вчера, не пропустит сегодня, 
но всегда есть такая дверь, которая откроется. Если только вы найдете ее, вы 
будете свободны за секунды, это не потребует большего. Всегда вы можете прожить 
целую жи