ее 
невыполнимое желание жить с матерью было причиной ее невозможного поведения в 
детских домах, хотя она по видимости понимала и принимала невозможность жить с 
матерью. После нескольких минут предварительного знакомства наш разговор стал 
приблизительно таким: 

Терапевт: Ну, так что ты, собственно, хотела бы делать? 
Пациент: Я хотела бы жить с матерью. 

Т.: Так почему же ты не живешь с ней? 

П.: Она не хочет жить со мной. 

Т.: Давай-ка посмотрим, она же твоя мать (1 – цифры обозначают последующий 
комментарий), можешь же ты как-то заставить ее держать тебя (2). 

П.: Я не знаю, как я могла бы. (3) 

Т.: Ну, скажем, постучись под дверью, и ворвись, когда она откроет (4). 

П.: Я пыталась, но она захлопнула дверь. 

Т.: Хорошо, возьми с собой спальный мешок, и спи на крыльце! 

(1) В этом месте, следуя точке зрения Просветления, мы принимаем ее желание 
жить с матерью в качестве совершенного каким-то неизвестным образом. Не вступая 
в спор и не отрицая его, мы встаем на его сторону и поддерживаем его. Она не 
верит, органично и полностью, в его невозможность – и может быть оно и не 
является невозможным. В любом случае, если девочке еще раз скажут со стороны, 
что это невозможно, это не имеет никакой ценности. 

(2) Хотя предложение исходит, вроде бы, от меня, очень вероятно, что она думала 
о такой возможности сотни раз. Хотя она может удивиться, что я это говорю, само 
содержание удивления не вызовет. 

(3) Это поддерживает мое предположение. 

(4) Опять же, наверняка она не раз фантазировала на эту тему. 

Через еще несколько минут, со смесью раздражения и горя, она заявила, что глупо 
говорить о возможности жить с матерью, и мы перешли к обсуждению проблем в 
детских домах. Однако очень скоро, когда мы говорили о трудностях там, она 
снова стала говорить, насколько лучше и легче было бы жить с матерью. Я 
немедленно ответил ей, что не буду больше терять времени на разговоры об этих 
чертовых детских домах, и что мы камня на камне не оставим, но попытаемся найти 
способ вернуться к матери. 

Мы обсудили возможность подать в суд, угрожать матери самоубийством, 
возможность написать письмо с отравленными чернилами мужчине, с которым жила 
мать (основное препятствие, из-за которого девочка не могла жить там), 
превратиться в абсолютно покорную служанку матери, и множество других, 
правдоподобных и причудливых идей (которые без сомнения приходили ей в голову в 
разное время). 

Наконец, в большом горе, и со злостью на меня за развенчивание ее мечты, она 
действительно, изнутри отказалась от надежды жить с матерью. Хотя она, казалось 
бы, и раньше принимала эту возможность, она была привязана к маленьким 
проблескам невысказанных надежд. Негативными следствиями этих надежд было, 
разумеется, то, что они разъедали ее готовность действительно приложить усилия, 
чтобы ужиться в детских домах. Отказ от надежды был глубоко болезненным. 

Интересно, что она восприняла ситуацию таким образом, будто я разрушил ее мечту,
 в то время как я все время с энтузиазмом поддерживал ее, предлагая возможные 
пути реализации. Хотя эта надежда мешала ей вести свою жизнь успешно, она была 
привязана к ней, и способом этого привязывания было – не смотреть на нее 
слишком пристально. Только моя явно преувеличенная и по-видимости неоправданная 
поддержка ее мечты заставила девочку пережить ее в достаточной мере, чтобы 
отказаться от нее. Опять же, различие между этой тактикой Просветления и 
"парадоксальным изменением" состоит в том, что я не стремился к изменению. 

По мне, для нее было хорошо и продолжать убегать из детских домов и мечтать о 
жизни с матерью. Так или иначе, с помощью терапии Просветления, помогающей ей 
делать это лучше и лучше, что-нибудь хорошее могло получиться из этого 
эксперимента – как быть человеком в этом одурманенном мире. 

Стратегия изменения и стратегия Просветления
Почти каждый обращается к терапии для того, чтобы измениться (или, нередко, 
заставить измениться кого-то другого). Человек может весить слишком много, и 
хотеть сбросить вес, человек может чувствовать себя виноватым из-за интрижки и 
хотеть чувствовать себя спокойнее, человек может быть одиноким и хотеть 
наладить отношения и т. д. 

"Изменение" может рассматриваться как сдвиг в отношении между двумя элементами! 
"тем, что есть" и "тем, что может быть". "То, что есть" может быть вес 180 
фунтов, а "что могло бы быть" – 150. "То, что есть" может быть частыми 
прогулками в одиночестве, а "могло бы быть" – те же прогулки с кем-то другим. 

Другие названия "того, что есть" – реальность и поведение. Другие названия 
"того, что могло бы быть" – воображение, мечта, цель, идеал или норма. 
Изменение состоит в том, чтобы мечта воплотилась в реальность (прогулки с 
другим), в достижении цели (вес 150 фунтов), в соответствовании идеалу и норме 
(прекращение интрижки); когда она происходит полно, то включает такие чувства, 
как успех, завершенность и удовлетворение. 

Когда изменение происходит, хотя еще не завершено, то есть когда происходит 
какое-то движение того, что есть, в сторону