родителей. Отношения между родителями и 
ребенком дегенерируют от любви и взаимного уважения до конфликта и 
напряженности. Каждый рассматривает другого как соперника, к которому в 
действительности, однако, он привязан. Возникают взаимные чувства обиды, 
которые еще больше отчуждают двух людей, чьи интересы должны быть общими. 
Родители хотят видеть своего ребенка радостным и довольным, а ребенок хочет, 
чтобы его родители получали удовольствие от его радости. Эти чувства охватывают 
многие отношения, основанные на любви и вере, между родителями и ребенком. Но, 
к сожалению, они (чувства) отсутствуют в тех отношениях, в которых родители 
играют в игры, воспитывая своих детей.
Без веры нет настоящей любви. При отсутствии веры любовь, которую родители 
предлагают своим детям, ставится в зависимость от их поведения. Такая 
обусловленная любовь, заключенная во фразе “Мама любит тебя, когда ты хороший 
мальчик”, не только несет угрозу лишения любви, но и в самом деле доходит до 
реального отторжения ребенка. Говоря эти слова, мать в действительности имеет в 
виду, что она не может любить ребенка таким, какой он есть, но может любить его,
 только если или когда он откажется от своего спонтанного поведения и станет 
покорным, послушным человеком. Поскольку здоровые дети обычно проявляют в 
определенной мере упрямство и настойчивость, свойственные их растущему 
самоосознанию, такое отношение со стороны матери означает, что она отказывает 
своему ребенку в любви. И можно привести много случаев, когда любовь была 
действительно отнята у ребенка, когда мать действительно становилась холодной 
или враждебной, чтобы обуздать его напористость. Это не та игра, в которую 
можно играть легко или весело, в нее всегда играют серьезно.
Каждодневное наблюдение показывает, что есть и те немногочисленные родители, 
которые не используют эти методы, чтобы наставить ребенка на путь истинный, 
соответствующий их собственному воспитанию, а также мало родителей, которые не 
оправдывают свои поступки необходимостью собственной жизни. Родители не могут 
постоянно уступать ребенку. Они не могут позволить ребенку главенствовать в 
доме. Родители тоже люди, и, как у всяких людей, у них есть свои потребности, 
которые должны быть удовлетворены. К сожалению, эти потребности, кажется, часто 
вступают в конфликт с потребностями и желаниями ребенка, и в результате 
конфликта потребности ребенка сводятся до минимума. А когда затем он начинает 
плакать, проявлять беспокойство или капризничать, родителям это сильно 
досаждает, и они реагируют с гневом и враждебностью.
Родители, играющие в игру, всегда рассматривают предмет конфликта как принцип, 
а не как житейское обстоятельство. Это дело принципа не позволять ребенку вести 
себя так, как он хочет. Ребенок чувствует этот антагонизм и реагирует на него с 
чрезмерной агрессией. Раз начало конфликту уже положено, результат этой борьбы 
может быть только разрушительным. Если родители уступают из-за чувства вины или 
просто чтобы успокоить ребенка, они его избалуют. Ощущая свою слабость, они 
попытаются стать тверже в следующий раз, но ребенок, узнав, что может 
добиваться своего при помощи капризов, создавая беспокойства для родителей, 
будет сопротивляться с еще большей силой. При таких взаимоотношениях битва 
принимает непрекращающийся характер, продолжает длиться вечно: в каких-то 
ситуациях родители смогут преодолеть сопротивление ребенка, а в других они 
уступают ему. Ведь для ребенка также предмет конфликта стал делом принципа — 
из-за этого принципа он будет противиться каждому требованию своих родителей.
У ребенка, растущего в таком доме, никогда не появится вера в жизнь. Он узнал, 
что может получить что хочет, только перехитрив и перекричав противника. Его 
противники, однако, — это те люди, в чьей любви он нуждается, в их число входят 
все те люди, с которыми он желал бы иметь теплые и близкие отношения. Он также 
научился манипулировать людьми, играя на их чувстве вины; он будет применять 
эту тактику, когда его капризы и агрессивность уже не будут приносить 
результатов. Вследствие такого опыта в характере человека развивается сильная 
садомазохистская черта, которая сводит на нет все его усилия найти любовь. И 
каждое его поражение закончится депрессивной реакцией, от которой человек 
очнется, когда к нему вернется решимость сопротивляться и побеждать. 
Депрессивные реакции у такого типа личности обычно не носят столь тяжелого 
характера, как у тех пациентов, которых я описал в двух предыдущих главах. Им 
присуща прерывистость, которая маскирует хроническую сущность проблемы.
Строгость — единственный способ поддерживать эффективную дисциплину. Однако 
можно задаться вопросом: до какой степени необходима дисциплина для детей? 
Концепция дисциплины, если ее рассматривать в данном значении, включает в себя 
наказание, предусмотренное, если ребенок оказывает неповиновение власти 
родителей. Когда же мы рассматриваем дисциплину как самодисциплину, в ней 
отсутствует эта коннотация. И между этими двумя видами дисциплины существует 
важное различие. Изучение любой области знаний является дисциплиной, потому что 
человек, связывающий себя с этим изучением, подчиняется авторитету своего 
учителя. Он становится учеником, то есть тем, кто будет следовать за мастером и 
учиться у него. Но ученик не подвергается наказанию, если он бросает вызов 
авторитету мастера. Он может быть отчислен, или ему просто сделают замечание. 
Наказание должно применяться, когда кто-то пытается выдрессировать животное или 
человека для подчинения своим приказам. Дрессировка и обучение — две совершенно 
разные методики. Мы дрессируем, а не даем возможность познания. Мы сами не 
верим, что то, чему мы обучаем, согласуется с сущностью учащегося, его 
запросами и желаниями.
Ребенок сам по себе, без принуждения, последует по пути родителей, если это 
путь любви, приятия и удовольствия. Он будет уважать их ценности и осознанно 
идентифицирует себя с ними. Но он также будет отстаивать свою индивидуальность 
и требовать свободу, чтобы познать все самому. Таким образо