Кое-что прочитал, кое-что понял... Знаю, что не имею никакого права 
экспериментировать над людьми, но это сильнее меня. Я должен  превзойти 
Лапоткова!..
    Однажды вечером у небольшого пруда за стройплощадкой собралось нас семеро, 
в том числе две девчонки, Люся и Вера, отделочницы, и одна женщина постарше, 
Анна Ивановна, бетонщица. Две бутылки имелось. Развели костерок, хотели уже 
начать обычное, как вдруг Вера мне: «Ты бы, Нероныч, бутьшку заколдовал сперва».
 Николай: «Чтоб не горькая была».— «Нет. Чтоб не пить. А то все одно... Нероныч 
может и без вина опьянить». Анна Ивановна: «Да уж Гулливер наш колдуном   
заделался,   это   точно».  Я:   «Без   вина   напоить
    221
    могу. А куда его девать потом?» Люся: «В землю закопаем до праздников». 
Николай: «За нами не пропадет».
    Сажаю их в круг. Смеркается. Небо чистое. Беру из костра обугленную палочку.
 Поднимаю вверх. Приказываю неотрывно смотреть. Слушать внимательно... Начинаю  
счет...
    И тут вдруг что-то со мной случилось.
    Почувствовал, что тело мое потеряло вес и, как бы приподнявшись над землей, 
начинает медленно покачиваться, совершать странно знакомые движения руками, 
ногами, шеей... Будто танец какой-то... А вместо обычных слов — другие начали 
вырываться, непонятные, но знакомые. Помню отчетливо, как ребята тоже начали в 
такт мне покачиваться и что-то произносить. Ритм стал убыстряться, каким-то 
жестом я поднял их, пошли вокруг костра, быстрее, быстрее — пляска и какая-то 
песня или заклинание, что ли, с совершенно особенным, непередаваемым ощущением..
. Не переставая двигаться, подкладывали дрова в костер, обменивались жестами, 
восклицаниями, ели в движении... Вдруг Николай хватает лопатку, встает на 
четвереньки и быстро-быстро начинает копать. Хвать бутылки — и в яму, забросал 
землей, завалил камнем. А глаза сверкают, как угли...
    (Запись Лялина на полях.— Пробуждение унаследованного магического архетипа, 
состояние первобытности, шаманское действо.)
    ...Очнулись все разом после какого-то единого звука: «А-ха-ва-а-а-ах!..»
    Друг на друга смотрим обалдело. Потом в хохот — все разом, и ну 
рассказывать наперебой, кто что пережил. У всех и разное, и одно... Николай 
сказал, что был негром африканского племени, у которого бог леопард, и плясал 
пляску леопарда, а закопанные бутылки — черепа двух казненных колдунов. Анна 
Ивановна была маленькой девочкой. В своей родной деревеньке под Костромой 
собирала землянику, грибы, козу домой загоняла. Люська была русалкой, Верка - 
лебедем...
    А про меня все дружно сказали, что как только я встал напротив них, так 
начал светиться каким-то голубоватым светом: над головой и от рук вроде сияния, 
потом прибавилось золотистого. Вот в этот миг в них и вспыхнуло...
    Подобное больше не удавалось.
    222
    Удается, правда, другое. Уже у троих ребят из нашего общежития снял тягу к 
куреву. Одного парня из моей бригады, вот этого самого Витю, освободил сразу и 
от головных болей, и от пьянки. Очень сильно он поддавал, уже выгонять 
собирались. (Сам после тех сеансов не пью, но курить продолжаю.) У одной 
женщины из поселка снял страх. (На нее напали вечером хулиганы, не могла после 
этого выходить из дома. Собирались уже в психиатрию класть.) 
Ребятишкам-подросткам, над которыми издеваются, внушаю смелость, уверенность в 
своей силе. И представляете — один такой мой «пациент», Санька, хилый и вялый 
парнишка, «козел отпущения», после третьего сеанса пошел в секцию самбо. Теперь 
его побаивается и шпана.
    С ним у меня, кстати сказать, в первый раз получился и опыт мысленного 
внушения... У него очень быстро наступает расслабление всех мышц, «восковая 
гибкость» и полная нечувствительность к боли. Можно колоть руку иглой — никакой 
реакции, кровь почти не выходит. Но отключения памяти не происходит, все потом 
вспоминает, говорит «видел сон».
    Погрузил в гипноз. Приказал открыть глаза и смотреть внимательно на меня.— 
«Сейчас я буду представлять цифры, буквы, слова, картины и передавать тебе, 
прямо в твой мозг. Ты тоже будешь все. ярко видеть и называть...»
    Из восьми цифр: 3, 7, 1, 9, 2, 5, 0, 6 — он верно назвал все, кроме двойки 
и нуля — вместо него 10. Я хотел дать еще несколько, но почувствовал, что 
больше не смогу рисовать их в воображении, перешел на буквы. Из десяти семь, 
тоже неплохо, хотя теоретически может объясняться случайностью...
    Но самым убедительным (не для науки, конечно, для меня только) было 
внушение образов.
    Сперва я представил себе вольно бредущую по прерии лошадь, 
мустанга-иноходца, помните эту повесть?.. Кажется, Сетон-Томпсон? — Помню 
только, что как раз в возрасте Саньки я прочитал про этого мустанга и влюбился 
в него, пытался даже рисовать. И вот вспоминаю — рисую в себе, как бы сам 
делаюсь мустангом, забыл даже о Саньке, гляжу сквозь». А он вдруг улыбается и 
говорит: «Конь!» — меня даже дрожь взяла.
    Маленький передых — велю опять закрыть глаза и расслабиться.  Снова открыть.
.. Не знаю сам, почему,
    223
    всплыло перед глазами лицо первой моей любви. Еще до армии... Вдвоем в 
парке, на скамейке. Теплая ночь... Опять забываю про Саньку, смотрю в себя... в 
нее... А он начинает медленно отводить глаза, и гляжу — вспотел. «Что?.. Что 
увидел?» — «Там... Сад... Луна-Лавка какая-то...  Целуются... Папиросы...»