А вот переброс на другой уровень. Недавно один американский социолог, 
анкетируя несколько тысяч студентов, выяснял, как они представляют себе 
идеальную работу.
    Получилось три основных типа:
    1)   «Податливые». Озабочены отношением к себе окружающих.   Легко   
подчиняются   указаниям   (хотя   и предпочитают   распоряжаться).   Ценят   
возможность быть полезными, склонны к гуманитарным профессиям (преподавание,  
медицина).
    2)    «Агрессивные».   Озабочены   достижением   успеха (успех важнее  
независимости или человеческих отношений). Любят командовать. В отношении 
человеческой природы скептичны: «Если ты сам о себе не позаботишься,    тебя    
обманут».    Предпочитают   торговлю, бизнес,  рекламу,   юриспруденцию.
    3)   «Отрешенные».   Превыше   всего   ценят   самостоятельность  («быть 
свободным  от  надзора»)  и творческий,   оригинальный   характер   труда.   К  
 человеческой природе отношение неопределенное. Тяготеют к искусству, 
архитектуре,  естественным наукам.
    Эти три социо-психотипа вполне соответствуют шел-доновским   
телесно-органическим   темпераментам. ..А какой я?.. А я тип, знаете ли, 
везучий.
    101
    ЭГО. Вагон № 13.
    Письмо с дороги, ноябрь 197... год.
    (Интермедия)
    — Ну-с, доложу я вам, дьявол, черт или как его там, гнался за мной по пятам,
 как обманутая невеста, аж до самого места, где в знак протеста отстал. А место 
оное — Пицунда, где помножается секунда на снег, сосновую иглу и на распятие в 
углу. Благодать, ребятушки, несусветная, море еще купальное, птицы поют, как 
весной, горы синеют бархатные в белых шапках, а в воздухе ангельский смех над 
мрачно-вонючей Москвой.
    Но, знаете ли, что такое 13-й вагон? Аварийный, сумасшедший вагон. Хотел я 
уконтрапупить радиоточку, глядь, а на уже сломана, сломана навсегда — во 
включенном положении: дикий ор в ухо 38 часов подряд. Я сказал: по пятам гнался.
 Где-то не доезжая Таганрога поезд повернул в ОБРАТНУЮ СТОРОНУ, ибо за час или 
два перед тем на пути нашем было КРУШЕНИЕ, самое натуральное — столкнулся 
пассажирский с товарным. Сколько там народу угрохалосъ, неизвестно. Поехали в 
объезд, а вагон, как я уже сказал, аварийный. Никогда еще в таком не ездывал: 
рессор — никаких, качка — направо-налево-вверх-вниз... А стуку! Если бы 
Гаргантюа записался в стукачи, он бы так стучал. Казалось, вагон взламывает 
чья-то рука со стороны туалета, который не работал (другой туалет тоже не 
работал, оттуда ревело и гукало титаническое привидение). В этом вагончике 
абсолютно все оказалось сломанным: все замки, запоры, закрутки, задвижки, титан,
 отопление — ни тебе чаю, ни кипяченой водички, не побреешься, а верхний свет 
гас и зажигался по совершенно иррациональной программе. Наши бедные проводницы, 
такие добренькие вначале, очень быстро превратились в двух клокочущих ведьм, 
тем более, что какой-то буй буянил всю ночь и блевал, его всю-то ноченьку били 
проводники-грузины из соседних вагонов, а под конец засунули в топку, после 
чего отопление чудесным образом заработало, но он, мерзавец, перед этим успел 
так загадить оба прохода в соседние вагоны, что мы оказались намертво 
отрезанными от остального мира. Чудовищные толчки и вибрации спихивали сверху 
то один, то другой бебех, так что спать можно было только привязавшись к 
потолку. Во время
    102
    одного из прыжков меня ухнуло потолком по темени, погас свет. В следующий 
миг, когда свет возжегся, я обнаружил себя на жене соседа, который понимающе 
улыбался. Жена не сопротивлялась. Репродуктор пел: «Зеленый-презеле-е-ный, как 
моя звезда...» Вышел отдышаться в тамбур. Глядя сквозь заматеревшую стекло-вину 
в мимобегущую тьму, ощутил внутреннее подмигивание. Шаг назад — ив этот самый 
миг с адским грохотом обрушилась толстенная железная крышка, закрывавшая в 
стенке тамбура нишу неизвестного назначения (вероятнее всего, для 
транспортирования расчлененки) — обрушилась как раз на то место, где только что 
должна была находиться моя голова. Да, братцы, главное все-таки вовремя 
двинуться. Ну, и в довершение, уже иссякнув, кто-то снаружи вздрогнул 
булыжником в коридорное окно, но пробил только одно стекло. Это было уже 
утречком. Облачность уже разлагалась на глазах, как капитализм, флюиды 
струились сквозь позвоночник. Последний мелкий прихвостень еще пытался посадшпь 
меня не в тот автобус, я даже уплатил сорок копеек, но ЧТО-ТО МНЕ ЗДЕСЬ НЕ 
ПОНРАВИЛОСЬ,  и он сдался.
    Умолкаю на неопределенное время — а именно на доделку книги, не 
беспокойтесь. Пишите часто, но помногу.
    Ваш
    P. S. Перечитывая эту бодягу, вдруг понял, почему женщинам кажется, будто у 
Алешковского громовой голос. На самом деле у него тихонький тенорок, но он с 
таким убеждением изрекает мат, что возникает эффект психологического усиления, 
хорошо знакомый по театральному шепоту. Если бы шепотом сказать Брежневу при 
народе «пошел...»,— у присутствующих лопнули бы барабанные перепонки.
    20. Про щитовидную железу, баскетбол и о том, за что любят длинноногих
    Медленно, но верно мы все же подбираемся к глубинным мосткам между обликом 
и характером. Вот гормоны.
    103
    Па своей известности,-^.медицине они уступают разве что витаминам. Я назвал