—  А папа?
    —  И папа... Я хотел вам сказать, что тот мальчик все-
    47
    таки сумел превратиться обратно в живого. А одна девочка, которую папа 
сумел заставить не любить маму...
    —  Что?
    —  Девочка эта по решению суда жила с папой. Почему так решил суд, я не 
знаю. Видеться с дочкой папа разрешал   маме только  в  своем   присутствии.  
(Так и многие мамы делают,  когда дети  остаются с  ними.) Мама девочки от 
этого сходила с ума, она и так была нервная. А девочка была маленькая, не 
понимала, что происходит.  Мама   приходит,   но   вместо   того   чтобы играть 
с ней, кусает губы, дергается. Папа смотрит на нее ледяными глазами. А когда 
мама уходит, говорит дочке, что мама ее не любит. Бесконечные похвалы и ласки,  
подарки,   каких  мама дарить   не  может.  Папа даже машину купил и сказал, 
что это только для нее. Как же не любить папу — и как любить маму?.. Но мама не 
отступилась. Опять суд в присутствии девочки. Папу адвокат мамы, поговоривший 
до этого с дочкой, спросил: "Зачем вы купили для дочери автомашину? Не кажется 
ли вам, что это преждевременный подарок? Ведь ваша дочь еще очень долго не 
будет иметь водительских  прав.  Машина  за  это   время  придет  в негодность".
 "Я купил машину для себя",— сказал папа. Девочка вскочила с криком: "Папа, 
ведь ты же сказал, что для меня?!" На другой день после суда убежала из дома. 
Ее так и не нашли.
    —  Извините, я немного вышел из роли.
    РАЗМОРАЖИВАНИЕ  БЫВШИХ  ДЕТЕЙ
    ...Иногда, в порядке обмена опытом, я сижу, вернее, лежу у Д. С на 
индивидуальном приеме — да, именно лежу на кушетке под видом 
загипнотизированного пациента. К такому здесь привыкли. Входящие не обращают на 
меня особого внимания. Слушаю, потихоньку подсматриваю... Естественно, играя 
загипнотизированного, нетрудно и впрямь впасть в гипноз, да еще в такой 
обстановке. Вероятно, этим можно объяснить некоторые  иллюзии...
    — ...Здесь вы решаете себя из Другого, вы из него, вы
    48
    для него. Поэтому всего прежде расслабьтесь,— пояснял Д. С. одому 
начинающему коллеге,— расслабьтесь мощно, концертно — откиньте себя — и 
включитесь — прием... Зацепкой может быть что угодно — и завитушка волос у 
виска, и моргание, оно ведь может жить от человека отдельно, как улыбка 
Чеширского кота, и, однако, человек именно в нем, и какое-то особое колыхание 
платья... Погружаетесь — начинаете слышать, начинаете жить... Главное, чтобы 
вас в себе было как можно меньше — только резонанс, только прием...
    Прием сейчас начнется, я уже здесь, а вот и он входит, румяный невзрачный 
мальчик, виновато улыбается медсестре Нине, садится, откидывается. Очередь 
двинулась. Первым записан пациент С, алкоголик, запои на почве тяжких депрессий 
— едва он приоткрывает дверь, Д. С. становится отменно сухощавым, щеки 
втягиваются, обрисовывается хищный профиль аскета... Опять с похмелья, 
состояние простоквашное... Бормочет оправдательную невнятицу, Д. С. не слушает, 
ощетинивается — все ясно и надо дейстововать. Бледен, стальные глаза, резкий 
ломаный голос, пациент спит, прямо в кресле, императивный гипноз... Поспешно 
поднимаюсь, неуклюже помогаю переместить С. на кушетку, сам притуливаюсь как-то 
сбоку...
    ...Тебя нет, есть только Входящий, его походка, осанка, лицо, голос, мимика,
 поток сознания, эскиз ситуации, рисунок судьбы — все это становится тобой, с 
каждым новая жизнь, и в этой жизни ты — всё, что знал, делал, думал, чувствовал 
раньше, все прежде Входившие, сгусток знаний о том, как бывает, но всё сначала, 
но все иначе — появляется М., нескладная личность неопределенного возраста — 
вернее, старик с детства, а сейчас ему вроде бы 33, вроде бы работает в 
какой-то организации, вроде бы женат, вроде бы разводится — все вроде бы, 
потому что нереально это все, потому что не верит он в собственное 
существование, не участвует в спектакле, а так, статист. Выглядит так, будто 
уже пьяный портной, торопясь под праздник закончить и загулять окончательно, 
наудачу скроил его из несгодившихся обрезков других людей... И оттого все в нем 
напряжено, стиснуто, местами перекошено, местами висит — неудобно жить, 
неудобно... По клинической терминологии — тяжелый шизоид; болезни нет, просто   
такое   существование.   Безобиден,   как   травка,
    49
    подозрителен, как носорог. Заколоченный со всех сторон ящик, не черный, а...
 Что случилось с Д. С? Ну и солидность! Невероятно тучен, оплывшее лицо, 
профессорские сдобные глазки, один из которых к тому же слега косит; бровей 
тоже нет... Ни о чем не спрашивает, покашливает, пациент тоже покашливает, 
напрягается до последнего сосуда... И вдруг — что-то происходит, что-то 
неуловимое — сидят два обычных непримечательных человека, тихо беседуют...
    ...спрашивай, утверждая, и утверждай, спрашивая. Улавливай замешательство, 
особую четкость, многословие, категорические отрицания — все эти оконца и 
дверцы, ходы в подсознание... Твой взгляд, внимание, молчание — уже действие, 
быть может, на годы вперед, на целую жизнь... Слушай завороженно... Умей 
перебить, засмеяться, умей не договорить, не дожать...
    „Входит женщина (взрыв несчастной любви, отягощенной злосчастным 
характером), говорит, говорит и плачет, плачет и говорит уже по третьему заходу,
 а Доктор слушает, внимает неутомимо, вставляя только бессловесные реплики. 
Утешения не предвидится, утешения и не нужно...
    Дама уходит, смеясь, ее сменяет пациент У., невротик с детства,