в свой перевертыш, в ломку похмелья. 


,ЛУОр& Ц^АЦ(,Sm,^Ptimfmi^tmw 

все более терявший качество удовольствия и оставлявший 
за собой только жалкую функцию краткого 
избавления от невыносимости жизни, ложного избавления... 
Это ли было действительно смыслом жизни? 
Эта ли воронка в черную дыру, которая нас с вами крутила 
(у вас еще не в прошедшем времени)? 

Сегодня, живя в своем истинном смысле, понимаю 
и знаю как дважды два: алкогольный период в целостном 
уравнении моей жизни стоит под знаком смыслового 
минуса. Другое дело, что и он мог зачем-то понадобиться, 
этот минус; зависело это от иных составляющих...
Вот и вы чувствуете: алкоголь — это минусжизнь, 
а уравнение жизни пора решать. 

Епавная трудность нашего брата алкоголика-наркомана 
в том, что смыслоценности трезвой жизни мы 
сперва способны сформулировать лишь негативно: 
«НЕ пить», <<НЕ колоться», «НЕ употреблять»... 

Звучит, как удавка, как отсечение по живому органа 
— только ради того, чтобы НЕ получать больше перевертышей 
радости, НЕ платить за нее слишком дорого. 
Слабый стимул. 

Помню, однажды, где-то на выходе из очередного 
запоя, была жуткая похмельная ломота в глазах от яркого 
дневного света, и захотелось поскорей надеть 
черные очки. Туг же какой-то внутренний голос сказал: 
«А если опохмелиться, очков не надо будет... Алкоголь 
тебе вместо очков...>» 

Дошло смутно, что алкоголь — это смыслозащитные 
очки, что им защищаешься от постижения некомфортной 
жестокой истины. 

И вот наступил период «перехода через пустыню
» — время волевого, самонасильственного отказа 
от алкоголизации, время безочкового существования. 

О восприятии жизни можно было сказать двумя 
словами: «больно» и «пусто». Либо больно жить, либо 

ЦТ"" 

|142[ 


ДО омерзения скучно, до омертвения неинтересно. 

Никаких красок. Тоска даже не зеленая, а серая, или 

совсем бесцветная. 

Только далекая звездочка в самом зените того, что 
можно было назвать сознанием, посылала слабенькие 
сигналы: «Терпи, верь, продолжай, живи дальше... Вернется 
все. Придет радость...» 

Стал вспоминать... А что же меня радовало? Что было 
приятно, что было мило телу и душе до того, как в 
меня в первый раз проник алкоголь? 

Всего прежде вспомнились две детских любви. 

Вспомнилось, как я, 12-летний мальчишка, шел с 
девочкой по ночной Москве. Падал тихий новорожденный 
снег. Мы держались за руки и болтали. Было 
хорошо... Боялись себе и друг другу в этом признаться... 
и ничего больше не было... 

А потом нас обоих страшно ругали родители... 

Вспомнилось, как мне пела мама, каким нежным 
голосом. Еще совсем малышом я был...Потом — как бегал