щ ^ 


i^^ "^Q^^^fiifi ^^ ^^ Чй/аа^л^ 

ВЛ — Почти. По воспоминанию. 
ДС — Преисподняя вожделений... Совесть-единорог, 
Бог-ошейник... И все это во сне... А наяву? 
ВЛ — Вот это. 

Я помню все, что было не со мной. 
С мучительной, сквозной, безумной силой 
я помню, как молитвенник в пивной, 
все то, что не со мной происходило. 
Вот входит во врачебный кабинет 
какой-то расторможенный брюнет 
и тень за ним — бледнеюш,ий ребенок. 
Глаза его бездонны, профиль тонок. 
Он эгоист, беспомощен и глуп, 
ему не удержать дрожащих губ, 
себя не удержать... Как сумасшедший, 
седой брюнет бросается на женщин, 
ребенок засыпает за стеной... 
Я помню все, что было не со мной: 
блондинку, глаз косившую блудливо, 
молитвенник, упавший в кружку пива... 
Чья это жизнь была, ошибка чья? 
Все то, что было, — то уже не я, 
а кем-то не дописанная повесть, 
и я, о ней зачем-то беспокоясь, 
дрожа, как на экзамене студент, 
спешу придумать звучный хеппи-энд... 

^^^gsiSS^ 

•т' 

lifdifCf *obhvi§r 

KdK HdUTU смысл в трезвости? 

Лу с 22 до 34 лет я хорошо выпивал и 
посиделки в кохмпании были смьюлом 
жизни. Очень хочу бросить. Но вопрос: 
как найти новый смысл жизни? Иван 

Иван, вопрос ваш очень точен и предельно огромен. 
Если мы с вами найдем на него хотя бы 51 процент 
ответа — спасем, если не осчастливим, 51 процент 
человечества. Шутка, но не совсем. 

Давайте для начала освежим представление о том, 
что такое смысл жизни. 

С 22-х до 34-х, говорите, этим самым смыслом для 
вас были дружеские попойки. Но смысл ли это был? 
Или что-то другое?.. 

Хорошо помню то время, когда и у меня все смыслы 
и ценности жизни спирально суживались к столу, за 
которым сидел друг-собутыльник или несколько, а 
при отсутствии таковых — некий собирательный образ 
в лице самой Госпожи Бутылки и ее содержимого. 

Бутылка была жертвенником, на который приносилась 
энергия физическая и душевная, материальные 
средства, человеческие отношения... Идол, за мои 
деньги дававший мне мгновения кайфа, чувство свободы 
и единения с миром. 

Не только за деньги он этим меня одалживал. Платой 
было и здоровье, и сила, и ум, и самоуважение, и 
любовь близких, которую он отнимал безжалостно, и 
все остальные смыслы и ценности — он их растаптывал, 
пожирал, заливал блевотиной, этот идол... 

Взамен же — вот это самое ложное единение, которое 
после каждой попойки распадалось все глубже, и 
эта свобода, которая на поверку оказывалась самым 
унизительным рабством, и этот кайф, все быстрее переходивший