использовали его стихийно сперва, а потом уже и сознательно, 
в качестве живого антидепрессанта: подойдешь, 
постоишь рядом, поржешь минуту-другую, вот 
вроде и опять жить охота. 

Выписка Оглоблина произошла так. 

Во время завтрака, после на редкость спокойной 
ночи моего дежурства (ни одного вызова, накатал поэму, 
за месяц выспался) произошло ЧП, не из ряда вон, 
но с предзнаменованием. 

Больной Матирный вылил на голову завотделением 
ведро киселя. Всего раз в полгода случалось с Матирным 
такое и всякий раз с предвестием: то вдруг 
выздоровеет кто-нибудь из безнадежных, то из докторов 
кто-либо схлопочет в соседнее отделение. 

Просто так никогда Матирный не выливал ни на 
кого ничего, Костоломов это хорошо знал и, обмываясь 
в тазике, озабоченно повторял: «Траляля». 

И ТОЧНО: не прошло и двух часов, как явился какойто 
косматый тип в громадных темных очках и, хотя 
был не посетительский день, прорвался к Костоломову, 
выплеснул из портфеля на стол кучу бумаг и скандально 
заголосил: 

— Сколько можно, нет, вы скажите мне, сколько 
можно?! Издевательство над личностью! Мы не допустим! 
Мы подаем на вас в суд! Мы на вас пишем в прокуратуру! 
Мы жалуемся в высший орган! 
— Подождите, подождите... С вашей стороны не 
пост}шало... Экспертизы не было... Мы не в курсе, — лепетал 
Костоломов, — разрешите ознакомиться... 
— Ах вот как, вы не в курсе! — ярился тип. — Может 
быть, и про смехотрон вы не в курсе?! 
~ Не в курсе. 

— А может-быть, и газет не читаете?! 
щ #• 

12391 


lopoucbbo 

— He Ч... Читаем. 
— Тогда вот! Вот! — не давая опомниться, тип швырял 
под нос Костоломову одну подшивку газет за другой, бумаги 
с огромными печатями и колоссальными подписями, 
фотографии, перфокарты и еще черт-те что. 
— Человеческий фактор! Вы нам ответите за человеческий 
фактор! Вы еш;е об этом пожалеете! 
— Да что такое, ну объясните же! — взволнованно 
взвыл Костоломов. — Мы пойдем навстречу, пойдем 
фактору навстречу... Представьтесь, пожалуйста. 
(Шевельнул левым мизинцем, это был условный 
знак для вызова резервных санитаров из полубеспокойного 
отделения. Наших ни на секунду снимать было 
нельзя. Я набрал номер, но трубку не брали, наверное, 
пили чай.) 

~ Я вам уже представился, вы невнимательны, отмечаю, 
— напирал тип. — Еще раз запомните: Щечкин. 
Мой начальник — Кукарекуев, тоже не в курсе? Вот мое 
удостоверение. Вот авторские свидетельства и патенты, 
вот благодарности. Вот копия приказа о назначении 
руководителем комплексной темы: «Применение 
смехотронных устройств в промышленности»... 

— Хорошо, хорошо, чего вы... Что мы должны? 
— Отдавайте Оглоблина. Немедленно верните нам 
нашего дорогого, любимого, незаменимого, чудесного 
Ивана Ивановича. Уже сколько лет вы гноите его 
в условиях хуже тюремных, подумать только, вот уже 
сколько лет. Мы все выяснили, мы следили за вашими 
антигуманными действиями. 
Дело уже передано по самым высоким инстанциям, 
вы за все ответите. Вы его травите, уродуете, издеваетесь.