тревожный вопрос: а как далеко может зайти гипнотическое овладение личностью?
    Нет ли опасности злостной манипуляции?
    Возможно ли преступное использование гипноза?
    Вопрос этот одно время оживленно дебатировался, особенно после ряда 
нашумевших во Франции процессов об изнасиловании под гипнозом. В подавляющем  
большинстве в таких случаях выяснялось,  что один из двух элементов состава 
преступления отсутствовал: либо не было гипноза, либо не было изнасилования.
    Однако ни публику, ни гипнологов это не успокоило. Гипнологи, понятно, 
стремились доказать, что их метод не содержит в себе угрозы морали, публика 
требовала подтверждений. Деликатность предмета не позволяла ставить решительных 
экспериментов. Судили по косвенным признакам. «Личность в гипнозе остается 
самою собой. Посмотрите: эта дама-сомнамбула ни за что не хочет вылить чернила 
на свой элегантный туалет». Вполне понятно, но аргумент слабоват. Французский 
гипнолог Коке, дав своей сомнамбуле в руку карту и внушив: «Это нож», приказал 
заколоть его (Коке). Внушение было выполнено беспрекословно. Тогда Коке дал в 
руки сомнамбуле настоящий нож и повторил приказ. Та замахнулась и, уронив нож, 
забилась в истерике.
    И это методически слабо. Гипнолог создал конфликтную ситуацию: он приказал 
убить себя без всяких на то оснований. А суть преступного внушения состоит как 
раз в том, что совершаемый поступок уже не кажется преступлением.
    Правда, можно спросить: а как же карта? Ведь она субъективно была ножом? 
Значит, не совсем... Важен ведь и тон внушения, а он вряд ли был тем же, когда 
в руках у испытуемой оказался настоящий нож.
    Немецкий врач Кауфман решился на более серьезное. Он дал сомнамбулу 
пистолет, велел выйти на улицу и выстрелом убить полицейского. Внушение было 
немедленно и точно выполнено. Патрон, разумеется, был холостым, полицейский не 
пострадал, но шуму вокруг этого поднялось много. Кауфмана привлекли к суду. Он 
настаивал, что его эксперимент решает вопрос о возможности преступного гипноза 
в пользу «да». Однако ему возражали: в подсознании испытуемого оставалась 
уверенность в том, что убийства произойти не может; его поступок диктовался 
верой в авторитет гипнолога, и он не допускал, что врач  может  толкать  его  
на   преступление.   В   качестве контраргумента приводили и наблюдение самого 
Кауфмана над тем же испытуемым, который упорно отказывался выполнять внушение, 
угрожавшее его материальному благополучию. Словом, при анализе, как всегда, все 
запуталось.
    Ну так как же?..
    Гейденгайм решил проверить, возможен ли насильственный гипноз (не путать с 
изнасилованием под гипнозом). Он гипнотизировал роту немецких солдат, которым 
начальство запретило засыпать под страхом строгого наказания. Некоторые из 
солдат все же уснули.
    Итак, насильственный гипноз как будто бы возможен, по крайней мере в 
определенных случаях, а именно: при достаточной слабости интеллекта и 
соответственной настроенности. Но такой простой ответ очень поверхностен, при 
более внимательном анализе все опять расплывается. Можно догадываться, что 
заснули те солдаты, у которых приказ «не спать» оказал дополнительное внушающее 
действие в пользу гипноза: раз так приказывают, значит действительно будет 
что-то сильное... Они заснули, можно сказать, с испугу. А может быть, и из 
подсознательного противоречия, и даже из подсознательного желания наказания... 
Думаю, что в роте, составленной из физиков-теоретиков, такого бы не случилось.
    Мне часто приходится давать разъяснения по поводу отношения гипноза к так 
называемой силе воли. Под последним обычно подразумевают способностью 
психическому насилию либо над другими, либо над собой. Иными словами, 
способность к внушению и самовнушению (на короткой и длинной шкале времени).
    Понятие сие, конечно, весьма расплывчато, а предрассудок, будто у 
гипнотизера должна быть какая-то сумасшедшая волевая энергия, весьма 
распространен. Он связан с представлениями о токах, флюидах и прочая. Человек с 
сильной волей — это гипнотизер, а со слабой, дескать, обречен лишь поддаваться 
гипнозу. Чушь.
    Предрассудок этот иногда помогает гипнозу, а чаще мешает, вызывая 
сопротивление.
    На самом деле пресловутая сила воли имеет к овладению гипнозом не большее 
отношение, чем к овладению любым другим навыком. Гипнозом не «обладают», им 
овладевают. А обладают в зачатке все — по, конечно, в разной мере, как и любым 
человеческим качеством. Есть ведь даже гипнотизеры-автоматы: их сконструировали 
недавно за рубежом. Принцип несложен: в машину вводят внушающую программу 
(внушение сна), которая воспроизводится репродуктором. Контроль по биотокам. 
Пока такие автоматы работают на уровне гипнотизеров класса ниже среднего, но, 
может быть, дальше придумают что-нибудь еще.
    Среди гипнотизеров, как и везде, есть свои тупицы, посредственности, 
таланты и гении. Наиболее близка к гипнотической одаренности артистическая, это 
почти одно и то же. Выразительность, смелость, способность отдаваться 
переживанию и чувствовать другого  человека,  богатство  подсознания...
    Я недавно прочел одну зарубежную работу: специальное исследование психики 
гипнотизеров. Согласно наблюдениям автора гипнотизеры в большинстве 
истерические психопаты, с обостренным комплексом самоутверждения. В своем 
занятии они преодолевают чувство собственной неполноценности.
    Это очень громко и страшно звучит, но тут, ей-богу, нет ничего страшного и 
кое-что верно. То же самое можно сказать опять-таки о большинстве артистов — 
хороших, настоящих артистов. Обостренная чувствительность плюс повышенная 
выразительность. Гипертрофия личности л сочетании с усиленным стремлением к