Уже и зная о себе кое-что, и подружившись с ОК и AT, я все же иногда 
посещаю некоторых своих коллег на правах пациента. Главным образом, для того 
чтобы показать, как мне хорошо живется без них, но сегодня...
      Среди моих пациентов есть и врачи. Среди «заочников» — тоже.
      
      Здравствуйте, В. Л.!
      Вашу книгу «Искусство быть собой» прочитал «вдоль и поперек». Занятия AT 
облегчились. Многое стало понятнее. Но... Поскольку выставил себе двойку с 
минусом, на правах коллеги, с тысячами извинений, напрашиваюсь в «заочники».
      Постараюсь покороче. Сначала представлюсь: Н. Д., 48 лет, врач-хирург 
высшей категории.
      Родился в деревне. Детей было у матери девять.
      Я человек мужественной профессии, но с мнительно-тревожным характером, 
раздражителен и застенчив. С детства страдаю головными болями, страхами. Были 
детские инфекции, в том числе (...). Затем, в институте, — невроз сердца, 
гипертоническая болезнь. Но школу и институт закончил успешно, несмотря на 
хвори, занимался спортом (велосипед, бег, плавание). В медицине избрал 
физически самое трудное — хирургию. До 19... года работал с большой нагрузкой. 
Надо было помогать младшим братьям (пятеро из нас закончили разные институты). 
Изредка лечился амбулаторно, на курортах отдыхал, с работой справлялся, «грома» 
не было слышно. В интимных отношениях терпел не раз фиаско, потерял веру в себя 
и остался холостым. Это меня тревожило (надежду все-таки не терял!). Беды 
начались с 196... года. Приступы страха смерти. Областная больница: 
диэнцефаль-ный синдром, астеническое состояние. В Н-ской больнице в Москве в 
неврологическом отделении остановились на неврастеническом синдроме по 
гипертоническому типу, невроз страха. Проводили гипнотерапию — без успеха.
      Овладев AT, стал опять оперировать. Иногда прибегал к химиотерапии (когда 
нарушался сон). Встал опять на лыжи, на коньки, начал снова плавать, хотя 
временами бывали кризы. Почти ежегодно лечился на курортах — помогало. Сменил 
квартиру, купил «Жигули». Жил один, затем с сестрой, затем опять один. Была 
любовь.
      Но вот 197... год. Все хуже становилось матери, уехала «она»... 
Оперировать приходилось и ночью, и серьезное. В августе 197... оперировал 
проникающее ранение сердца. Девушку спас, но после этого болезнь моя 
обострилась, и с тех пор опять «забуксовал». Снова «умирание». Перехватить 
такие состояния AT не удается. Коллеги стали рекомендовать оставить большую 
хирургию. В 197... году умерла мать, очень   переживал. Опять скатился к химии. 
В работе перешел на поликлинический прием, а сейчас вообще не работаю. Боюсь 
всякой новой обстановки, дороги, леса. Сон без химии 3—4 часа. С вечера могу 
расслабиться и заснуть, но, проснувшись, уже не засыпаю, лежу, паникую. Астения 
нарастает. Не хожу в кино, раздражает музыка. Пишу — и то волнуюсь... Встает 
вопрос о группе инвалидности...
      Такова моя исповедь. Пожалуй, более чем достаточно. Такие нюансы, как 
половая неудовлетворенность, думаю, вам ясны.
      Вопросы: можно ли обойтись без стационирования в психбольницу, которое 
мне рекомендовали? Можно ли продолжить работу хирурга? Кем быть? Как быть? Как 
перехватывать приступы?
      Н.Д.
      
      Дорогой коллега!
      Думаю, вы поймете и простите задержку... Сейчас время, наконец, 
выкроилось — постараюсь ответить, насколько удастся, обстоятельно. Ваше 
мужество в борьбе за жизнь и здоровье — и ваших больных, и свое собственное — 
достойно восхищения, но не нам с вами устраивать овации. И не надо извинений: 
пути врачебные неисповедимы, и я с той же вероятностью мог бы оказаться у вас 
на приеме, и вам пришлось бы на путь истинный наставлять меня... И вообще, не 
кажется ли вам, что взаимоврачебные отношения суть просто нормальные 
человеческие отношения? И даже единственно нормальные?.. К делу.
      Не торопитесь в инвалиды. В психбольницу ложиться не вижу смысла. Если и 
полегчает вам там, пускай и основательно, это все-таки будет не ваша заслуга. 
Морального удовлетворения вы не испытаете, и основной проблемы — реорганизации 
вашей жизни в духе оздоровления, телесного и душевного, — никакая, даже и 
наилучшая больница, не разрешит. Есть риск обзавестись и новыми диагнозами... 
Всякое стационирование, тем более в учреждение данного профиля, чревато 
непроизвольными отрицательными самовнушениями, главное и опаснейшее из которых 
— принятие психологической роли больного, инвалидизация самооценки.
      Вы сами врач и все это понимаете. А я совершенно уверен: вы можете 
продолжить работу на высшем уровне своей квалификации, мало того — продвинуться 
дальше, подняться выше.
      Диагностически вы, конечно, вполне «мой человек», то есть психически 
вполне нормальны, с вполне «нормальным» неврозом. Конституционально повышенный 
уровень тревожности — все оно так, хотя и представляется мне скорее следствием, 
чем причиной. Следствием чего? — спросите вы.
      Ответить придется уже не нашим привычным клиническим языком, а некоторой 
смесью психологического, физиологического, биологического... Боюсь, что 
лаконичным быть не удастся.
      Психологический уровень. Он же в какой-то мере и философский.
      Дисгармоничность внутренней позиции — односторонность миро- и 
самовосприятия. Неумение верить себе. Односторонность, а по сути, неграмотность 
в отношении к судьбе. Дисгармоничный перевес Ответственности над Внутренней