Назавтра он стоял у меня на двенадцатом, на балконе, у самых перил, 
слегка расставив руки и растопырив пальцы. Я стоял рядом, стараясь растворить 
синевой напряжение глазных яблок. В двух часах полета ожидала меня предзимняя 
московская слякоть, а тут солнце будто нарочно выпалилось по-летнему, и южная 
зелень кипела внизу, зелень донельзя самоуверенная. Справа, совсем близко, 
блистало и шелестело море; слева гряда нагретых громад выставляла на обозрение 
ослепительные шапки и сиятельные воротники.
      —   Не дрожит ничего. Красота... И похмеляться не надо...
      —   Не надо.
      —  Завязано.  Высота взята, так сказать. Сердце — вот! Такое дело... Вас 
понял. Лечу самолетом. Сейчас пойду билет брать. - Ну теперь, доктор... Всю 
жизнь, так сказать... Извините... Я вам...
      —   Чемодан — видишь? Давай-ка вместе, до лифта. Чемодан был и вправду 
тяжелый — чемодан с этой рукописью.
      Слова и суть
      Бродит по белу свету... Где-то затаивается, караулит. А потом — хвать! 
Набрасывается и сваливает. Треплет, терзает. Или исподволь, потихоньку влезает, 
вползает, вселяется. Начинает мучить, сосать изнурять...
      Сколько же на свете болезней? Десятки, сотни, тысячи?..
      Болезнь... В русском звучании этого слова слышится корень «боль». Больно 
— нехорошо — тяжело — плохо — опасно... А по преданию древних греков, Болезни 
вместе с Пороками и Обидами выпустила на свет Божий то ли из сосуда, то ли из 
ящика, то ли из урны некая полубогиня по имени Пандора. Выпустила просто из 
любопытства.
      И пошло, поехало...
      Инерция языка. Когда-то люди верили в духов, в заполненность ими всего и 
вся, в души деревьев, камней, топоров... Как раз в те времена создавался язык, 
все обретало свои названия. И с той-то поры всякое существительное мы склонны 
представлять себе существом. Если и не одушевленным, то все же каким-то 
предметом, какой-то штукой...
      Как вы представляете себе Гипертонию? Я, например, не иначе как в виде 
нудной и требовательной тетки, с маленькими злющими глазками, тройным 
подбородком и торчащими усиками. Ходит за людьми, толстой лоснящейся ручищей, 
пахнущей селедкой, хватает за сосуды — сжимает и давит...
      Но признаюсь вам, что за все годы врачебной практики я подобных чудовищ 
ни разу не повстречал, почему и пришел к умозаключениям, звучащим несколько 
странно.
      БОЛЕЗНЕЙ — НЕТ.
      ЕСТЬ ТОЛЬКО РАЗНЫЕ СПОСОБЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ.
      Болезнями называются только некоторые из них.
      БОЛЕЗНЕЙ — НЕТ.
      ЕСТЬ ТОЛЬКО РАЗНЫЕ СПОСОБЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
      — между нами и миром, между нами и нами. Болезнями называются только 
некоторые из конфликтов.
      БОЛЕЗНЕЙ — НЕТ. ЕСТЬ ТОЛЬКО ГАРМОНИЯ И ДИСГАРМОНИИ.
      Болезнями называются только некоторые из дисгармоний.
      БОЛЕЗНЕЙ — НЕТ.
      ЕСТЬ ТОЛЬКО
      РАЗНЫЕ СПОСОБЫ ПРОДЛЕНИЯ ЖИЗНИ, ОНИ ЖЕ СПОСОБЫ УМИРАНИЯ.
      Они называются болезнями, когда нам это удобно.
      ...Что-что?.. Как это так, доктор? Да вы, позвольте, в своем ли уме? Нет 
болезней?.. А грипп, а скарлатина, а свинка? А сифилис, а туберкулез? А инфаркт,
 а гипертония, а ревматизм? А...
      Не спорю, не спорю.
      И в самом деле, отказаться от слова «болезнь»?.. Удобное слово. Сразу 
ясно: нечто, с чем надлежит бороться, справляться, что необходимо побеждать, 
изгонять. И признаки есть у этого «нечто» — симптомы; и целые совокупности 
признаков — синдромы и полисиндромы; и развитие, оно же течение; и судьба, она 
же прогноз... Диагноз, лечение, профилактика, и справки, и больничные листы, и 
путевки, и льготы, и антильготы...
      И не надо отказываться. Только посмотрите, что получается. Мы говорим:' 
болезнь — это когда больно и плохо, когда тяжело. Разве не так? Так. Но бывает, 
что и больно, и невыносимо — а нет болезни, невозможно найти диагноз, никакой. 
А бывает, что болезнь есть — и не больно, и все вроде бы хорошо, все в порядке. 
Мы говорим: болезнь — это когда умирают. Но бывает ведь, что болезней куча, а 
человек живет и живет. А другой — безо всяких болезней...
      Дело не в том, как называть. Дело в том, как понимать.
      Это замечено очень давно. Организм похож на государство. И наоборот: 
государство — на организм. Это не поверхностная аналогия. Об этом надо думать и 
думать. Государство и организм. Обоим есть чему друг у друга поучиться, и на 
достижениях, и на ошибках. Есть единые принципы существования сложных систем, 
взаимодействия их частей, развития и умирания. Есть законы и правила 
многоцелевых игр, которые и суть в совокупности — жизнь. И единые законы 
гармонии.
      Цели внутренние и внешние; совпадения и несовпадения интересов; 
взаимозависимость и взаимопротиворечия; просчеты и недальновидность; обольщения 
и угрозы; взаимонепонимание и ложные сигналы, создающие псевдореальность; 
попытки перестроиться и губительная инерция; эгоизм, до некоторых пределов 
спасительный, а далее — самоубийственный, — все это проза существования тканей 
и клеток.